— Кто поплывет со мной? — кричал с одного из возвышений оратор. — Я строю ковчег и мне нужны деньги. На моем острове, клянусь, будет настоящий рай. Там полно фруктов.

— Это Кизим, примитивист. Он уже десять лет собирает людей для своей колонии, — сказал Вэйлок.

— А как насчет каннибалов-варваров? — спросил кто-то ехидно. — Нам придется съесть их раньше, чем они съедят нас. — Толпа дружно расхохоталась.

— Мы будем купаться в теплой воде, спать на горячем песке — это же натуральная жизнь, спокойная, мирная… — но его уже мало кто слушал. — При чем здесь каннибалы? — надрывался Кизим. — Остров мой, и им придется уйти!

— С сотней черепов в качестве трофеев, — добавил кто-то, и Кизим вконец смешался и исчез.

Имиш и Вэйлок пошли дальше.

— Лига заката солнца, — сказал Вэйлок. — В основном гларки.

— …и затем, в конце, о, братья и сестры, не отворачивайтесь, потому что я скажу: наступает конец! Мы снова возвращаемся в лоно Великого Друга, мы будем жить вечно в славе, которая недоступна амарантам! Но мы должны сейчас верить, должны отречься от земных соблазнов, отдать свои души Великому Другу!

— …десять тысяч сильных мужчин — вот все, что нам нужно! — кричал с другого возвышения тщедушный мужчина. — Зачем нам потеть и изнурять себя работой в Кларжесе? Я поведу вас, поведу Легион Света! Десять тысяч, закованные в металл, хорошо вооруженные! Мы пройдем через Таппанию, мы освободим Мерсию, Ливернь, Эскобар. И затем — мы сами станем амарантами. Всего только десять тысяч, Легион Света…

На противоположном возвышении стояла хрупкая женщина с бледным лицом. Черные волосы развевались вокруг ее головы. Глаза ее, большие и дикие, смотрели куда-то вдаль, не видимую другим. Она как будто не знала, что ее слушают.

— …страх и зависть, они с нами, а с кем справедливость? Бессмертие принадлежит одинаково — и амарантам, и гларкам: никто не умирает. Как живет амарант? Он использует суррогаты, он полностью сливается с ними! Как будет жить гларк? Почти так же. Он будет сливаться не со своими суррогатами, а с Человеком. Все люди будущего его суррогаты. Он будет сливаться с человечеством, он будет жить вечно!

— Кто это? — спросил Имиш.

— Не знаю. Я ее вижу впервые… А вот и Визереры. Идем, послушаем.

Женщина исключительной красоты стояла на возвышении

— …сейчас трудно определить тенденцию, если она, конечно, есть. Однако ответ могут дать Паллиатории. Некоторых пациентов излечивают и выпускают. Эти излеченные возвращаются к работе, к борьбе за фил. А человек, как веревка — где тонко, там и рвется — ведь в этом месте развивается наибольшее напряжение. И он уже снова в Паллиатории.

Чтобы решить проблему, нужно не укреплять веревку, нужно уменьшить напряжение. Но напряжение не уменьшается, оно растет. Поэтому, как мы согласились на прошлой встрече, нужно к чему-то готовиться. Здесь Моркас Марр, который даст вам дальнейшую информацию.

Она сошла с помоста. Имиш подтолкнул Вэйлока.

— Я знаю эту женщину. Это Иоланда Бенн! — Он был ошарашен. — Иоланда Бенн! Подумать только!

Моркас Марр уже стоял на возвышении. Невысокий, крепкий человек с суровым лицом. Он говорил ровным тоном, заглядывая в записную книжку.

— По рекомендации комитета мы упрощаем администрирование и оставляем только главных по районам. Здесь у меня список главных, который я оглашу. Естественно, кандидатуры могут быть одобрены не всеми, но мы полагаем, что сейчас не до выборов. Сейчас важно как можно быстрее привести организацию в действие.

Имиш прошептал Вэйлоку в ухо.

— О чем это он, черт побери?

— Слушайте!

— Каждый главный, назовем его лидер, организует свой район, назначает свою исполнительную группу, вырабатывает план действий. Сейчас я прочту список лидеров. — Он поднял книжку.

— Координатор Якоб Мил.

В стороне по толпе прошло волнение. Вэйлок повернулся и увидел Мила. Рядом с ним стояла женщина с длинным нервным лицом, впалыми щеками, рыжими волосами: Пледж Каддиган.

Моркас Марр закончил чтение и спросил:

— Вопросы есть?

— Конечно есть! — прозвучал голос рядом с Вэйлоком, и он с удивлением увидел, что это крикнул канцлер Имиш.

— Я хочу знать, какова цель этой мощной полузаконспирированной организации?

— Мы надеемся защитить человечество и цивилизацию от надвигающегося катаклизма.

— Катаклизма? — Имиш был удивлен.

— Разве можно подобрать более подходящее слово для полной анархии? — Марр снова обратился ко всем. — Еще вопросы?

— Мистер Марр, — сказал Мил, выступив вперед. — Мне кажется, я узнал крупного политического деятеля. — Тон его был язвительным. — Это канцлер Пританеона Клод Имиш. Может, нам удастся привлечь его в свои ряды?

Имиш поддержал его иронию.

— Я мог бы вступить в вашу организацию, если бы я зная, чего вы хотите.

— Ха! — воскликнул Мил. — На этот вопрос никто не может дать ответа. Мы не хотим определять свою цель. И в этом наша сила. Каждый из наших уверен, что основная цель организации совпадает с его личной целью. Мы связаны только общим вопросом: «Куда катится мир? Как его переделать?»

Имиш разозлился.

— Вместо того, чтобы болтать о катаклизме и блеять «Куда, куда», вы бы лучше спрашивали себя: «Что могу сделать я, чтобы разрешить те проблемы, которые сотрясают Кларжес?»

Наступила тишина, затем раздался взрыв негодования. Вэйлок оставил Имиша и подошел к Пледж Каддиган и Якобу Милу.

— Как ты оказался в столь изысканном обществе? — спросила Пледж.

— Моя дорогая Пледж, — ответил Вэйлок. — Я сам теперь изысканное общество. Я вице-канцлер.

Якоб Мил нашел эту ситуацию очень занимательной.

— И вы, номинальные главы правительства — почему вы здесь, в такой подозрительной компании, как мы?

— Мы надеемся повысить свой слоп, доказав, что Визереры — это конспиративная подрывная организация.

Мил рассмеялся.

— Если вам будет нужна помощь, обратитесь ко мне.

Сердитые возгласы прервали их. Этот вечер превзошел все ожидания Вэйлока.

— Послушайте этого осла, — прошептал Мил.

— Если вы не партия преступных синдикалистов, — кричал Имиш, то почему вы создаете целую организацию?

Десяток голосов ответил ему, но Имиш не слушал.

— Вы можете быть уверенными в одном. Я намереваюсь напустить на вас убийц. Я выведу вас на чистую воду!

— Ха! — вскричал Моркас Марр презрительно. — Давай, давай! Кто будет слушать тебя? У самого младшего из нас больше влияния, чем у тебя!