Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь нашелся какой-то брезентовый чехол, вероятно от лодки. Чехол попахивал смолой, но в общем никаких подозрительных пятен на нем девушка не заметила. Она устроила себе что-то вроде гнезда и свернулась в нем калачиком. Глаза у нее невыносимо резало от усталости. Она поняла, что сейчас уснет на этом экзотическом ложе – уснет слаще, чем спала дома, на мягком матрасе. Лера не ложилась. Она сидела, заслонив собой лампу, и сумрачно глядела на огонь. Потом протянула руку, сняла закопченное стекло, слегка подула на фитиль.
– Песок, – словно про себя сказала она.
– Что? – Настя приоткрыла глаза.
– Песок везде набивается. Лампа из-за этого плохо горит. Весь фитиль в песке…
Настя вздохнула и заворочалась, устраиваясь поудобнее. Ей было почти не холодно в замшевом пиджаке, и она поблагодарила Сергея за то, что он приказал ей переодеться. «В своих драных шортиках с маечкой я бы дала дуба, – подумала она. – Наверное, он уже вернулся туда. А нас – тю-тю. Мои документы у него. Мамочки, что же будет?!»
– Лер, а кто такой Китаец? – спросила она.
– Китаец? Один местный авторитет, – неожиданно дала прямой ответ Лера.
– Он и вправду китаец?
– А ты думаешь, их тут мало? Тут всякой твари по паре. Это же портовый город. Есть китайцы, есть итальянцы, есть индусы. Арабов еще больше.
После этого Лера вернула ламповое стекло на место и снова о чем-то задумалась. Молчание нарушила Настя. Сон у нее внезапно прошел – может, в этом были виноваты сквозняки, проникавшие в тысячи щелей в дряхлых стенах будки.
– Твой муж торговал оружием с арабами, да? А зачем оно им?
– Оружие? – Лера едва повернула голову. – Ты что – сдурела? Не знаешь, что делается в Алжире?
Настя призналась, что никогда не интересовалась политикой.
– Я и сама с трудом понимаю, что там происходит, – заметила Лера. – Во всяком случае, там сейчас такой бардак, какого у нас в России никогда не было. А может, и было что-то такое, только давно… Вроде бы у них есть парламент, но он не действует. Вроде бы там есть правительство, но оно сбежало. Там даже полиция – чистая формальность. Полиция сама всего боится. Там сейчас правит Фронт национального освобождения. Он пришел в власти в пятьдесят четвертом году, после борьбы за независимость.
– От кого? – поинтересовалась Настя.
– От французов, разумеется. Нельзя же быть такой дикой! Ты и об этом не знаешь?
Настя и об этом не знала.
– Там что-то вроде талибов? – спросила она. – Как в Афганистане?
– Умница, но они себя называют не талибами. Хукумет Элил – так, кажется. В переводе это значит – Держава Ночи. Это исламские экстремисты. Короче, там процветает террор в самых диких видах. Террористы издеваются над мирным населением, а мирное население создает отряды самообороны, чтобы от них защититься. Ведь полиция дрыхнет. И тем, и другим нужно оружие. Много оружия.
– И твой муж им его продавал?
Не только мой муж, нечего все на него валить, – возмутилась Лера. Она сейчас была очень оживлена, видно было, что разговор на эту тему глубоко ее затрагивает. – Но они покупают все, что им предложишь. Торгуются, конечно, страна это небогатая. Но как бы не бедна была страна, если нужно оружие – деньги найдутся.
– И все-таки для кого это оружие? – Настя совсем проснулась.
– Какая тебе разница? – устало спросила Лера, снова отворачиваясь и глядя на огонь. – Оно для тех, кто за него платит.
– Для террористов?
Вопрос остался без ответа. Лера глядела на огонь, медленно покачиваясь – взад-вперед, взад-вперед. Внезапно она прерывисто, нервно вздохнула и повернулась. Лицо у нее было бледное, взгляд отчаянный. Настя испугалась:
– Что с тобой?
– А… Ничего… – Лера закрыла лицо руками и тут же их убрала. – Мне плохо.
– Ломка? – догадалась Настя. – Ты так привыкла к кокаину?
– Не читай мне мораль! – взвизгнула Лера и тут же замолчала.
В тишине стало слышно, как шумит море – совсем близко, наступая на пляж.
– Это прилив… – пробормотала Лера. Голос у нее был чужой, неузнаваемый. – Ноты не бойся. Досюда вода не поднимется. У тебя есть деньги?
Этот вопрос застал Настю врасплох. Сперва она мотнула головой, потом вспомнила о тех полутора тысячах, которые были у нее в кармане джинсов. Ее рука непроизвольно метнулась к карману, чтобы проверить – там ли бумажки. Они были там.
– Тебя же не обыскивали, как меня! – Лера встала. Чтобы не прошибить головой потолок, ей пришлось сгорбиться. – У тебя должны быть деньги!
Зачем тебе? – Настя натянула на озябшие колени брезент. Этим жестом она словно пыталась отгородиться от бывшей подруги.
– Я схожу в пригород, тут рядом, – нервно заговорила Лера. – Я знаю место, где можно достать порошок. Ну, дай мне немного, дай на одну дозу!
Настя заколебалась. Оставаться в одном помещении с наркоманкой в ломке ей не улыбалось. Отдать ей деньги – было и того хуже.
– Не сердись на меня, – заговорила Лера, почти что униженно. – Мне так плохо! Если бы ты могла знать… Ты же не понимаешь… Мне так темно, так холодно. Так одиноко…
– Тебе нельзя идти, – прервала ее излияния Настя. – Тебя там поймают.
– Кто? Кому я нужна?!
Лера изобразила улыбку. Это у нее получилось неважно. Видно было, что ей и в самом деле очень плохо – лицо у нее было, как после обморока.
– Пойми, я никому уже не нужна. – Она все еще пыталась улыбаться. – Они все там – на товарной станции, с Китайцем разбираются… Я им уже не нужна. О, боже…
Она обхватила себя за локти и еще больше сгорбилась. И вдруг опустилась на колени:
– Я все для тебя сделаю! Я никогда не забуду! Я все тебе верну, я тебе дам много денег, много! Ты же слышала – у нас есть деньги! Влад принесет!
– Он придет сюда?
Лера торопливо кивнула:
– Да, он обязательно сюда придет! Он обещал! Тут мы и встретимся!
– Не знаю, – недоверчиво протянула Настя. – Это мои последние деньги…
– А сколько?! – жадно спросила Лера.
– Полторы тысячи.
Та призадумалась. Было видно, что сумма ее разочаровала.
– На дозу хватит, – в конце концов, решительно сказала она. – Я – Я быстро вернусь. Я пойду пешком через пляж, там будет дорога. Я там проголосую и через час вернусь.
Настя с трудом залезла в карман и вытащила оттуда деньги. Отсчитала тысячу, остальное оставила себе. Лера жадно схватила деньги:
– Спасибо! Я сейчас вернусь!
И не успела Настя ничего сказать, как та рванула дверь и исчезла. Девушка встала, подошла к двери, выглянула наружу. Там была полная тьма, соленая, шумная тьма над побережьем. Ветер бил ей в лицо, и он был холодным.