Глядя на приближающихся небожителей, я невольно вжалась в колючие, липкие от смолы бревна.

– Что стоите?! – из-под низко надвинутого на лицо балахона сварливо заверещал на моих конвоиров один из них. – На костер демоницу! Чтоб даже пепла от нее не осталось!

Повинуясь приказу, стоявший рядом толкнул меня к лестнице.

Не ожидая такой подлости, я ткнулась лицом в поленницу. Шершавая кора оцарапала лоб.

Чувствуя, как что-то теплое течет по лицу, я, мазнув пальцами по саднящей коже, слизнула солоноватые капли. И вдруг, жаркой волной толкнув в сердце, во мне поднялось темное бешенство.

Меня – толкать?!

Не раздумывая, я развернулась и, целя в длинный нос, от души врезала локтем толкнувшего меня инквизитора. Вскинув ногу, лягнула другого в челюсть, мимоходом заметив приближающегося к нам еще одного инквизитора. Судя по важной походке – палача.

Постепенно заполняющаяся черными фигурами площадь замерла. Среди наступившей тишины по нервам плетью стегнул хриплый смех Алекса:

– Браво, королева, но не стоит тратить на них силы. Пусть они потешат свое самомнение. Эти глупцы даже не знают, что простой огонь не причинит нам ни малейшего вреда! Жителей Красного мира может развоплотить лишь одно пламя…

И тут тишина вспенилась возмущенными воплями. Дядя с разбитым носом неторопливо подобрал валяющийся у моих ног кинжал, сделанный в виде распятия, выпрямился и точным, незаметным движением вогнал лезвие в мое левое плечо.

Охнув, я прикусила губы до крови, цепляясь руками за мучающий меня клинок. Церковник, с мерзким хихиканьем размазывая по лицу кровь, провернул крестовину, едва не отправив меня в обморок.

– Во как ведьму припекло! Одно слово – распятие! Ну что, твое святейшество, может, прежде чем сжечь бесовку, отдашь ее мне? Уж я заставлю ее раскаяться во всех грехах!

– Ха, ну только если прямо здесь! Нам хочется увидеть ее раскаяние! – снова донесся до меня сварливый голосок одного из маскировавшихся в капюшоны небожителей.

– Отпустить демоницу! Сегодня казнь буду проводить я, – пробился в мой опьяненный болью мозг знакомый низкий голос.

В то же мгновение мучающее меня лезвие исчезло. Левая рука онемела и повисла плетью.

– Простите, хранитель, не узнал. – Носатый поклонился и уточнил: – Так что, бесовку на костер?

– Вот почему ты столько веков занимаешь всего лишь пост инквизитора этого маленького городка, и вряд ли тебя ожидает другой удел. – В голосе говорившего скользнуло неприкрытое презрение. – Мало просто слышать. Нужно еще понимать то, что слышишь. Демон только что подсказал, по глупости или случайно, как тварей Красного мира можно казнить. Простое пламя их не убьет! Здесь нужен огонь посильнее. – Фигура, скрываемая черным балахоном, развернулась к окружившей нас толпе. – Снять пленника и привести сюда.

Через некоторое время Алекса поставили рядом со мной, перед скрытым черным капюшоном лицом хранителя. Я пошатнулась. Руки демона обняли, поддерживая.

– Ты как?

Не ответив, я вымучила улыбку.

Никогда бы не подумала, что пронзающее плоть лезвие – это та-а-ак больно!

– Отвести их к Огненной Чаше.

Элекзил

Девчонку колотила дрожь. Крепко поддерживая, я подвел ее к огненному бассейну.

– Если вы хотите, чтобы твари Красного мира развоплотились в жутких мучениях, их нужно утопить в этом очистительном пламени, – продолжал наставлять инквизиторов мой отец.

Я узнал его сразу же, едва он заговорил, но было трудно поверить в то, что он здесь.

– А кого первого? – прогнусавила жертва Брилл.

– Демона! Он опаснее!

– А может, лучше ведьму? Будет веселее!

В предвкушении зрелища черная толпа загомонила.

– Нет! – Хранитель Пространства тихо произнес это коротенькое слово, но возбужденные вопли тут же смолкли. – Это казнь, а не увеселение. Они пришли к нам вместе, и мы должны их вместе развоплотить.

Прижав к себе девчонку, я подвел ее к бассейну.

– Ничего не бойся! – Мне показалось, что она даже не услышала мой шепот.

Подхватив на руки, я поставил ее на каменное возвышение.

– Ну? Что же ты медлишь, демон? Делай свой последний шаг! – Голос отца торопил, нервировал.

Я обернулся и встретился с ним глазами.

– Стойте! Прекратите казнь! – Дикий вопль стегнул, заставляя вздрогнуть.

Инквизиторы послушно расступились, открывая проход, по которому спешил высокий худой старик, а у него за спиной, не касаясь каменных плит площади, плыл крылатый, сияющий ослепительным светом мужчина.

Не сводя глаз с приближающегося архангела, я впервые за сегодняшнее утро почувствовал страх и вызвал броню.

– Что ты стоишь?! Быстрей!!! – Шепот отца заставил меня очнуться и начать действовать.

Подхватив на руки смертную, я невольно еще раз оглянулся на стремительно приближающегося архангела и сделал шаг. Огонь вспенился, скрывая нас от крылатого.

Проваливаясь в бездну, я сквозь прорези маски смотрел, как меняется смертная. Как нежную кожу закрывает панцирь, превращая лицо в мерзкую маску, а голову в трехрогий шлем. Обвив меня за плечи гибким, шипастым хвостом, она по-прежнему оставалась без сознания.

Окружившая меня огненная метель вдруг исчезла, выпуская нас под багряное небо. С возвращением, королева!

Элекзил

Позади нас оказались холмистые горы, впереди, где-то на горизонте, возвышались остроконечные пики башен города.

Где это мы?

Брилл все еще была без сознания.

Уложив ее на красный песок, я сел рядом.

Глядя на бесстрастную маску брони, скрывающую теперь ее лицо, я вдруг понял, что хочу, чтобы она осталась, правила, жила здесь и никогда бы не вернулась в мир смертных.

Та ложь во спасение, когда мы ждали казни в подвале инквизиции, с каждой минутой становилась правдой, одновременно пугая и радуя. Но ведь демоны не умеют любить?

И тут чужое присутствие словно толкнуло меня, заставив обернуться и вызвать мечи.

С красного неба спикировали два фершехра с восседающими на них закованными в броню рыцарями смерти.

– Сидеть как сидишь! Не шевелиться! – зычно приказал один, останавливая элементаля неподалеку от нас. – Назвать род! Быстро!

– Сапфир.

– А демоница?

– Бриллиант.

Рыцари переглянулись.

– Что вы тут делаете?

Я пожал плечами: