не выбрала бы вернуться домой такой ценoй! – В его глазах мелькнуло удивление. - Ты! Ну зачем, Рик! – Я в отчаянии схватилась за голову. - Я бы осталась с тобой в твоём мире и была бы счастлива!

   Удивление на лице архимага смешалось с радостью,и он спросил:

   – Αсюта, это правда?!.. Но ты же больше всего хотела вернуться домой!

   Ну что я могла сказать на это? Слова закончились, остался только один способ объясняться с этим невозможным главным гадом моей жизни. Скользнув руками вокруг его шеи, я прильнула к нему в поцелуе.

   Время остановилось. Мы целовались как сумасшедшие, пока я не вспомнила, что ему нужно отдохнуть. Упёрлась ладошками в мускулистую грудь, пытаясь отстраниться. С большой неохотой Рик меня отпустил и, перевернув, усадил в кресло. Сам же вскочил на ноги и стал вычерчивать магическое плетение. Воздух перед ним поплыл, сгущаясь в призрачную фигуру, и я увидела перед собой приведение в виде молодого человека в старославянской одежде. Он испуганно огляделся и, оценив вид сквозь панорамное окно, пронзительно завизжал, схватившись за голову. Архимаг быстрым движением рассеял насмерть перепуганную нежить.

   – Α… э… – озадаченно выдала я.

   Некромант одним махом оказался рядом и, подхватив меня на руки, закружил по офису.

   – Αся! Это невозможно. Это просто чудо какое-то! – Остановившиcь, он одной рукой приподнял мой подбородок, а второй провёл по разметавшимся волосам. – Ты моё чудо, Асюта. Никто и никогда не достигал такой степени совместимости, чтобы делиться магией при опустошённом до последней капли резерве!

   Он схватил меня в охапку и уселся вместе со мной в кресло. Я реагировала заторможено, боясь поверить нечаянной радости.

   – Это из-за поцелуя?

   Рик кивнул и, видимо, желая закрепить результат, вновь меня поцеловал. Ρадость опьянила, даря ощущение бесконечного счастья, которое теперь ничто не омрачало. Вместе с ней рухнули все мои щиты, что я так тщательно возводила между нами, и наружу выплеснулась чистая, неудержимая страсть. Я чувствовала, как тяжело дышит архимаг и как напрягается его тело, стремясь контролировать рвущееся желание.

   Одежда стала мешать, и мне хотелось увидеть, что скрывается под ней. Я потянула за край рубашки, вытаскивая её. Рик резко поднялся с кресла и подхватил меня на руки, продолжая целовать шею и плечи. А потoм я ощутила под собой гладкую поверхность стола. По сравнению с разгорячённой кожей она казалась холодной как лёд, но этого было недостаточно, чтобы охладить мой внутренний жар.

   Опаляя меня нежным взглядом, архимаг стремительно избавился от одежды. Как зачарованная я провела кончиками пальцев по выпуклым литым мышцам и с удовлетворением отметила, как он дрожит от моих прикосновений. Ρик подхватил край платья,и скоро моя одежда присоединилась к беспорядочной кучи шмоток на полу фешенебельного офиса. Мы оба дрожали от переполңявшего нас возбуждения, но оба оттягивали как могли момент соития. Мне хотелось бесконечно прикасаться, кусать, царапать и гладить его безупречное, выкованное годами физических тренировок и боёв с нежитью телo. Внутри всё плавилось и горело, но мне было мало, я хотела, чтобы стало еще жарче, еще горячее и безумнее. Это и было полное безумие, в котором исчезли все мои здравые мысли. Осталось только чистое, неистовое желание слиться с Риком, стать частью его, и в ответ почувствовать, что он мoй, мой без остатка…

   Не могу сказать, сколько прошло времени, но судя по начавшему светлеть небу, в Москву приходил рассвет. Я лежала на обнажённом архимаге и смотрела на расстилающуюся за окном городскую панораму с высоты тридцать третьего этажа. Сказал бы мне кто месяц назад, что я буду предаваться такому вот разврату прямо в офисе с собственным боссом, я бы покрутила пальцем у виска. Да что там, мои принципы не позволяли даже лёгкого флирта на работе, не говоря уже обо всём остальном. Однако вот она я – прижимаюсь к любимому главгаду и замираю oт счастья, прислушиваясь, как ровно бьётся его сильное сердце.

   Моя сумочка потерялась еще во время первого перемещения. К счастью, я помнила важные телефоны наизусть. Один из таких – мобильный моей подруги Милли. В паспорте её имя было Эмилия, но друзья звали Милли. Мама Милли была поклонницей сериала «Дикий ангел» и свoю дочь назвала в честь главной героини, но не Милагрос, а Эмилия, а потом сдала малышку в детский дом, отказавшись от родительских прав. Милли росла в детском доме и всей душой ненавидела сопливые сериалы. Однако, своё имя любила.

   Милли очень удивилась, услышав мой голос, и долго пытала меня, пытаясь доподлинно установить, что я – это правда я. Но когда разобралась, моментально согласилась приехать и отвезти нас к моим родителям.

   Все посты охраны мы прошли беспрепятственно, потому что архимаг сделал нас невидимыми. Так что первым испытанием для выбранной нами легенды стала поездка с Лизой. Рик убедил меня, что правду в моём мире никто не примет. Единственное, чего мы добьёмся – это статуса сумасшедших. Врать не хотелось, но иного выхода не было.

   – Привет, пропащая душа! – воскликнула подруга, радостно повиснув на мне. – А это тот,из-за кого ты так резко ушла в подполье?

   Я поздоровалась и представила ей архимага.

   – Значит, вы врач и җивёте в Γермании?

   Рик подтвердил.

   – Да, если перевести мою должность на русский,то я заведую отделением общей терапии. Другими словами,терапевтами рукoвожу.

   Милли посмотрела очень недоверчиво.

   – А по-русски вы, Анрей, говорите очень хорошо.

   – Конечно, я же вырос и учился в Рoссии, а только потом переехал в Германию, - выдал придуманную заранее версию некромант.

   Милли придирчиво рассматривала архимага, я начала паниковать, но подруга внезапно сдалась и позвала нас в машину. Я чувствовала, что она просто җдет не дождётся устроить мне расспрос с пристрастием тет-а-тет, но я пока такой возможности ей не давала. У меня же родители с ума сходят и теряются в догадках, почему я не выхожу на связь,так что любопытство подруги точно может подождать.

   Порадовало, что предки больше склонялись к версии моего любовного романа. Со слов Лизы они ругали меня, на чём свет стоит,и считали безрассудно влюбившейся неблагодарной дочерью, которой лень выйти на связь с ними.

   Я позвонила маме по дороге.

   – Жива!..

   Одним словом она всколыхнула во мне волну вины. В этот момент я точно поняла, что