А звукорежиссера уволили. По состоянию здоровья. Ходят слухи, что в тот момент у него случился то ли микроинфаркт, то ли сосуд какой лопнул. Потерял сознание на мгновение, уронил голову на пульт, да и задел пару тумблеров.

Не повезло.

Прямо из здания телецентра, Артур повез меня в ресторан – отмечать.

Выпили, поулыбались друг другу через стол, закусили. Поговорили немного. Ясное дело, через несколько минут перешли к самому главному.

– Что вы решили, Саша?

Конечно, я согласился. А вы бы на моем месте долго раздумывали, что ли?

Чокнулись, еще раз выпили, уже как партнеры.

И тут меня кто-то дернул за язык.

– А сколько положено вам? – совершенно искренне и без всякого подвоха спросил я.

Спросил – и осекся. Да какое мне дело? Пусть хоть половину, хоть три четверти забирает. Человек предлагает золотые горы и вершины славы, а я? Вот сейчас пошлет меня куда подальше…

Я стал оправдываться:

– Поймите меня правильно, Артур, я ни в коей мере не собираюсь торговаться…

Он чуть заметно усмехнулся.

– …я знаю свое место и заранее согласен на ваши условия. Мне просто интересно.

– Интересно? – Артур изучающе посмотрел на меня. – Это хорошо. Я буду получать двадцать процентов. Пятую часть.

– Так мало? – изумленно спросил я.

– Достаточно. Пятую часть со всего, понимаете, Саша?

Я кивнул.

– Отлично, – он поднялся, пожал мне руку. – Завтра я приеду к тебе с договором. А пока больше ни с кем не разговаривай. Ясно? Твой продюсер – я. И никто другой.

Я сразу же заметил смену тона и переход на «ты»: всё, мол, тебя купили, ты мой теперь. И неопределенно пожал плечами, но Артур не отпускал мою ладонь. Немигающие серые глаза требовательно буравили в упор.

– Да? Или нет?

От его взгляда почему-то кружилась голова.

– Да, – выдавил я.

– Вот и молодец.

Договор мы подписали утром, в том же ресторане. Памятуя Малика Быстрова, я не слишком вчитывался в текст и хотел не глядя подмахнуть все предложенные Артуром листы. Но он заставил меня изучить каждый пункт, скрупулезно ответил на вопросы. Оказалось, он уже успел организовать мне небольшую рекламу и даже запланировал первую концертную поездку. В Питер и в Нижний.

– Пока еще по клубам, но то ли еще будет!

Когда я всё же подписал, он как будто расслабился, вздохнул удовлетворенно, на губах заиграла улыбка. Аккуратно сложил листки в папку, сцепил руки перед собой и сказал:

– Тебе нужен псевдоним. Что-нибудь короткое, звучное, в два-три слога, чтобы сразу бросалось в глаза с афиш. А потом, когда тебя начнут ставить на радио, ди-джеи не будут по три раза спотыкаться, произнося твою фамилию. Ну, есть идеи? Кем ты видел себя в мечтах? И не говори, что ничего такого не было, всё равно не поверю…

Тут он попал в точку. Еще до первого своего выступления в маленьком клубе, мне грезилась залитая неоновым огнем сцена, фонтаны фейерверков по краям и голос: «А сейчас… ВОРОН! Встречайте!» Я появляюсь во всем черном, и зал взрывается приветственным ревом.

Выходит, я не оригинален. Все мечтают о чем-то подобном. Иначе откуда бы Артур узнал?

– Как насчет Ворона?

– Ворон? – Он пожевал губами. – Гм… Простенько, конечно, но обычно как раз такие штуки и действуют. Хорошо, подумаю, что можно сделать.

Мы уточнили еще несколько деталей предстоящей поездки. Почему-то мне казалось кощунственным говорить о ней так буднично: это же МОЕ первое турне. Можно сказать, дебют. Артур же словно обсуждал какое-то повседневное, давно решенное дело. Даже как пройденный этап, на котором не стоит особенно заострять внимание, лучше смотреть вперед, в будущее.

Но перед уходом он меня удивил. Да, конечно, он удивлял меня каждый раз, как мы с ним разговаривали, но сейчас…

Он убрал бумаги в портфель, закрыл его, щелкнул замками. И посмотрел на меня:

– Значит, уже видел себя на сцене, в ореоле славы и в отблесках неоновой подсветки? И фейерверки видел? Поздравляю. А чтоб всё это случилось на самом деле, нужно долго и упорно пахать. Понял, Саша? Пахать до седьмого пота, до потемнения в глазах, до обморока. А потом встать – и снова браться за работу. И так изо дня в день.

Я кивнул.

– Нет, – он подошел ближе и стоял теперь вплотную ко мне. – Ты еще не понимаешь, пока это для тебя лишь слова. Запомни… Ворон, – Артур едва заметно усмехнулся, – я сделаю из тебя того, о ком ты грезил. За двадцать процентов.

– Конечно… я…

– Сейчас ты согласен на всё. И в первый год будешь настолько мне благодарен, что не захочешь ничего менять. Но потом… Потом ты начнешь задумываться, так ли тебе нужен какой-то там Артур? Кто принес тебе имя, деньги и славу – именно я или твой талант и трудоспособность? И мой тебе совет: вспомни тогда этот разговор. Вспомни и не вздумай утаить от меня хоть что-нибудь. Пятая часть твоей славы и твоего успеха – моя.

Он ушел, а я всё никак не мог прийти в себя.

Откуда он знает? Черт его возьми, откуда?!

Первое турне прошло удачно. Без получасовых оваций, но почти везде нас встречали переполненные клубы.

Домой я вернулся окрыленным. Записал несколько своих песен: давно собирался. Артур одобрил, но высказался в том плане, что пора бы и нормальную программу репетировать.

– То есть?

– Большую программу. Сольник. Как положено – с танцевальной группой, с музыкантами… Песни подберем подходящие. Не вечно же тебе по клубам выступать.

Энергия Артура била через край. Откуда-то появились и музыканты, и четыре очаровательные красотки с ногами от ушей – на подтанцовки. Мы репетировали до упаду. Сначала мои старые песни, потом «один знакомый» композитор уступил нам права на несколько ударных хитов.

– Совсем недорого, – ответил Артур на мой вполне естественный вопрос. – Он сейчас на мели, первая жена из него все жилы вытянула на алименты. Да еще дочка в больницу попала. В общем, деньги нужны, никуда не денешься. Вот и распродает всё за бесценок. Он самые удачные вещи приберег, себе на юбилей оставил. Хотел полтинник так отметить, чтоб всем запомнилось. Не получилось. Видишь, как оно всё бывает.

Потом пошли туры, отдельные концерты, правда, пока еще по Подмосковью, да по соседним областям. Жизнь завертелась так, что иногда я по месяцу не ночевал дома. Провинциальные гостиницы, перестроенные дома отдыха, частные поместья мелькали с калейдоскопической быстротой. Один раз довелось выступать в кают-компании круизного теплохода: алюминиевый король отмечал посреди Средиземного моря полюбовное соглашение с прокуратурой.

Меня стали узнавать на улицах, и это было приятно. После концерта фанаты рвались сквозь оцепление, тянули блокноты для автографов. Журналисты провинциальных желтых листков как бульдоги вцепились в мою личную жизнь. Бешеный ритм концертов, репетиций и туров не оставлял для нее ни единого шанса. Но по совету Артура я не стал разочаровывать бойких репортеров, ограничиваясь туманными намеками. Что, конечно, еще больше раззадорило СМИ. Выдумки громоздились одна на другую, и я иногда просто со смеху покатывался, читая в желтой прессе о своих приключениях. Но юмор ситуации куда-то пропал, когда Артур сказал, что некоторые из «утечек» он организовал самолично.