– Серега! – завопил Молтенинов. – Это была такая история…

– Лень, я же сказал: позже. Ясно? – Таранец говорил негромко, спокойно и убедительно.

Хозяин квартиры тут же затих. «А Ленчик в хорошие руки попал. Потому и не спился окончательно до сих пор».

– Продолжаю. Я верю тем превосходным характеристикам, которые дал тебе Молтенинов. А еще больше я верю своей интуиции и способности разбираться в людях. Даже за столь короткий срок. Зато в предельно располагающей обстановке. – Мужчина широким жестом мощной руки обвел натюрморт на столе. – Налей нам, Ленчик. – Хозяин тут же исполнил распоряжение. Лишь на секунду его рука с бутылкой застыла над собственной рюмкой. – Ну, конечно, всем.

Выпив, полковник повернулся к Редину:

– В своих определениях Леонид был излишне категоричен, но, по существу, прав. Сычев зациклился на одной идее, которая нам казалась абсурдной. Он, конечно, был хорошим специалистом в своей области, но ведь и другие тут не лыком шиты. Специфика подводников-атомщиков. Дело в том, что Юрий твердо уверовал, будто какая-то группа… э… людей начала проводить работы по восстановлению заглушенных русскими реакторов на «3-й площадке». По крайней мере одного из них, последнего…

– Да ладно бы только это! – Молтенинов не сдержался, но говорил спокойно и рассудительно. Полковник его не перебил. – Ну, восстанавливают, и хрен с ними. Может, Эстония свою АЭС захотела иметь. Но Юрка всем доказывал, что восстановленный реактор будет тайно производить ядерное топливо, которое используется в дальнейшем как начинка для атомных бомб!

– Послушайте! – Редин сразу решил расставить все точки над «и». – Как человек, имеющий к таким вещам самое непосредственное отношение, я могу однозначно заявить: подобное восстановление физически невозможно! Меня как специалиста вызывали сюда, в Палдиски, в то время, когда наши выгружали урановые стержни из этих реакторов, а потом заглушали их и строили защитный саркофаг. Законы ядерной физики…

– Сергей, давай без подробностей. Мы абсолютно доверяем твоим знаниям. Но Сычев в одиночку проделал огромную работу. Он вел своеобразный дневник, куда записывал результаты всех своих… э… разведывательных вылазок. Когда и как сменяются подвижные и неподвижные посты охраны «3-й площадки», по какому графику доставляется туда пища из «Пентагона», как часто курсируют грузовые автомобили между территорией саркофагов и причалами Северного порта… Ну и все это снабжал собственными комментариями. Мы проверили его подозрения! Ничего из ряда вон выходящего, всему находились вполне понятные и простые объяснения.

– Простите, Анатолий! Уже третий раз вы произносите «мы». Это оговорка или…

– Или. Впрочем, эта тема не имеет никакого отношения к твоим расспросам.

Редин тут же вспомнил слова Талеева по телефону: «Ты едешь туда за информацией. Нас интересует все. А как этим распорядиться, будем думать потом. Слушай, смотри и накапливай».

– Я понимаю, что вы можете не доверять мне…

– Если бы не доверял, не пил с тобой водку здесь. – Таранец задумчиво повертел в пальцах пустую рюмку. Потом негромко проговорил, размышляя: – Впрочем, если об этом будут знать в Москве, какой вред, кроме пользы? Хорошо, я коротко. Видишь ли, Сергей, это действительно наша палдисская проблема. Несколько лет назад в корпусах «Пентагона» эстонцы разместили Эстбат – элитную часть, принимавшую участие в операциях НАТО. Потом там стали готовить военную элиту Эстонии, создав так называемый Центр подготовки миротворцев. Под командованием американских сержантов! Тогда же, в ночь с 24 на 25 июля, случился очень неприятный инцидент. Примерно тридцать пьяных курсантов-«миротворцев» устроили форменный дебош на улицах города. Они отлавливали всех прохожих, устраивали им «экспресс-экзамен» на знание эстонского языка и жестоко избивали. И женщин, и детей! Разбором этой вакханалии занялось высшее руководство страны. В итоге признали некоторую несдержанность эстонских военных, спровоцированную (!) русским населением Палдиски. Виновников пожурили, сократили – на время – свободный выход в город. Кажется, двоих грозились уволить из армии. И все затихло. Но только не здесь! Вояки-эстонцы через какое-то время продолжили свои националистические вылазки. Но действовать стали гораздо осмотрительней. В городе в вечернее время возобновились нападения на русских. Теперь уже никто ничего не спрашивал по-эстонски, а просто били. Так что пострадавший никого не видел, а часто и не помнил ничего потом. Вот нам и пришла идея объединиться и дать отпор. Однако в открытую нельзя было действовать. И мы из примерно тысячи проживающих здесь русских создали своеобразный «летучий отряд». Полсотни вполне подготовленных бойцов.

Полковник остановился, сам наполнил всем рюмки и жестом предложил выпить. Пока он закусывал, говорить начал Молтенинов:

– Да это все Неофитыч и создал! Сам людей подбирал, проверял и перепроверял десяток раз. Потом организовал занятия на тренажерах и обучение боевым искусствам под видом неприметных общественных спортивных секций…

– Ладно тебе. Я не один был, быстро появились надежные помощники. Тут главная трудность в том, что мы не могли наносить упреждающих ударов. Да и не собирались! Мы лишь отвечали на насилие, старались пресечь его максимально быстро. В этом нам, безусловно, сыграли на руку малочисленность жителей городка, его небольшие размеры и прямолинейность планировки. Представь: по улицам Палдиски постоянно прогуливаются две-три ничем не примечательные пары и несколько одиночных наблюдателей. Никаких особых нагрузок, так, погуляли несколько ребят полдня, потом другие вышли. Кроме того, в нескольких домах, стоящих на ключевых точках, из пары окон всегда ведется наблюдение за улицами. Осталось только обеспечить надежную связь. В дополнение к мобильным телефонам, которые здесь часто работают с перебоями, мы приобрели компактные «городские» рации. И добились: в любую точку, где назревает инцидент, наши бойцы прибывают через 2–3 минуты! Ох, долго эти ублюдки ничего не могли понять! Да они и сейчас голову ломают: как это так, стоит на кого-то наехать, и сами оказываются с разбитыми мордами. Попритихли. Так что у нас тут почти идиллия.

Да, это была, конечно, замечательная история и достойный пример, но действительно никак не вписывалась в задание Редина. Что ж, просто запомним, может, потом и пригодится. Они выпили еще раз, и Сергей стал собираться на электричку: был уже довольно поздний вечер.

– Послушайте, полковник, вы не могли бы все-таки дать мне дневник этого Сычева. Он ведь у вас?

– Да. Мне даже странным показалось, что буквально за несколько дней до своей нелепой гибели Юра сам принес его мне и попросил сохранить, если что. Прямо как чувствовал.

– Да непохожа его смерть на нелепую! Скорее на прекрасно организованное и исполненное убийство. Я… и мои друзья попытаемся отыскать какие-нибудь зацепки на его страницах. Может, получится.

Таранец кивнул мощной головой и, порывшись в своем «дипломате», вытащил пухлую общую тетрадь.

– Я догадывался, что ты попросишь ее, и прихватил с собой. Бери. Если потребуется какая помощь в расследовании или… наказать подлецов – обращайся. Телефоны наши запомнил?