Возле той же стены низенький деревянный сундук-баул. (…)

Рядом с ним деревянный сосновый полированный ящик-сундучок… (…)

Рядом с ящиком три бутылки тёмного стекла с этикетками. На первой: “Придворная Его Величества Аптека. Розмарин”. Бутылки наполовину наполнены жидкостью. По словам Т. И. Чемодурова, жидкости в бутылках служили наследнику для втирания. (…)

Буфет имеет в верхней и нижней части по три отделения, между ними три выдвижных ящика и открытая площадка. (…)

В левом верхнем отделении буфета три полки. Верхняя пустая, на средней [—] четыре зелёных, с белыми ручками, чашки, две крышки от стеклянного кувшина, маслёнка в виде курицы, две белых полоскательных чашки и небольшая, стеклянная, с винтовой нарезкой в верхней части, банка. На нижней полке большой флакон чернил [“]Гюнтервагнер[”], завязанный шелковистой материей, прорезиненной, и тряпочкой. Флакон наполовину наполнен чернилами. Большой чайник, с белым с золотым носом, выкрашенный серовато-зелёной краской с подпалинами. В нём заплесневевшие остатки чая, восемь блюдец, из них три белых, одно зелёное и четыре белых, с синей и золотой каймой и с изображением Государственного герба посредине. На дне их, с внешней стороны, инициалы “Н II” и годы “1910”, “1915”. Маленькая пустая ваза, круглая стеклянная баночка с молотым перцем, небольшая стеклянная пестрая вазочка с двумя ручками, пятнадцать фаянсовых тарелок фабрики Кузнецова, с зеленоватым и синеватым рисунками по краям, семь фарфоровых мелких тарелок, две из них поменьше размером. Тарелки белые, с синим и золотым ободками по краям. На краю каждой из них раскрашенный Государственный герб, а на дне, с наружной стороны, инициалы “Н II” и под ними год изготовления “1913”, “1914” и “1909”. Белая фарфоровая тарелка с розовато-голубоватым рисунком (цветами), а на дне её, с внешней стороны, клеймо фабрики Корниловых. Простой с трещиной стакан, два аптекарских флакона с глицерином и коллодием.

Среднее и правое отделения содержат посуду, принадлежащую, по словам Чемодурова, Ипатьеву. Описанная же в первом отделении посуда служила Царской семье, причём чернилами пользовалась Императрица, как удостоверил тот же Чемодуров. (…)

В том же отделении (левом, нижнем. – Ю. Ж.) большая деревянная круглая чашка и в ней такая же круглая, полая, сухая мыльная масса и деревянная тарелка для губки. По словам Т. И. Чемодурова, этим мылом пользовался бывший Император в ванне. (…)

При осмотре столовой на обеденном столе ещё обнаружены массивная из яшмы пепельница, двенадцать раковин для закусок, принадлежащих, по словам Т. И. Чемодурова, Царской семье, и большой стеклянный графин.

Слева от балконной двери – дверь почти в пустую комнату, занимаемую, по словам Т. И. Чемодурова, горничной Царской семьи Демидовой. (…)

В правом заднем углу две вешалки для платьев с медными крючками, принадлежащие, по словам Т. И. Чемодурова, бывшему Наследнику Алексею Николаевичу.

На ближайшем к левому переднему углу подоконнике находятся небольшой графин, никелированный электрический прибор для согревания больного места, большой флакон с жидким яичным мылом, флакон с жидкостью для электрической машинки, четыре небольших пузырька из-под лекарств, небольшая фарфоровая баночка с остатками борного вазелина, две железины, клочок ваты, железный крюк и маленький ключ на белом шнурке. По словам Т. И. Чемодурова, машинка и лекарство служили для лечения Наследника Алексея Николаевича, ключ же был от его шкатулки, в которой он хранил деньги.

Из столовой слева дверь ведёт в комнату, служившую, по словам Чемодурова, спальной и комнатой для Великих княжон. (…)

Против двери окно. На подоконнике белая штора, пустая небольшая банка с одной конфеткой “монпансье”, чёрная короткая шпилька, два висячих замка, коричневый пузырёк с небольшим количеством какой-то жидкости; штора свернута. На окне висит, одним концом, длинный, песочного цвета, шерстяной, очень мягкий плед, принадлежащий, по словам Т. И. Чемодурова, бывшему Императору. (…)

Далее на столе находятся: книги Новый Завет и Псалтырь на русском языке, образ Феодоровской Божией Матери в деревянном футляре, написанный на дереве, задняя стенка его обита малиновым бархатом. На образе сорван венец, на котором, по словам Т. И. Чемодурова, была звезда с бриллиантами. На этой иконе две узенькие и короткие бумажные ленточки со следующими на них надписями, сделанными рукой Императрицы: 1) “11 Иоанна 19, 38–42”, 2) “9 Иоанн. 19, 25, 37”. Сверху на ней лежат круглые, медальонного вида, образки: два Богоматери и один Георгия Победоносца.

Из описанных вещей лишь Евангелие, по словам Чемодурова, принадлежит детскому лакею Седневу, а остальные [—] Императрице. (…)

В углу около входной двери переносное судно, по словам Чемодурова, принадлежащее Наследнику Цесаревичу.

Осмотр продолжен 7 августа в 10½ часов утра.

В левой продольной стене описанной комнаты находится дверное отверстие такого же размера, как и другие, самой двери в нём нет. За ним четырёхугольная комната…(…)

В правой от входа наружной стене, а равно и в передней, по два окна, причём в обоих первых и в одном, прилегающем к переднему правому углу, окне находятся летние и зимние рамы. Наружные рамы, как и в других комнатах, выбелены масляной краской до верхней фрамуги. В прилегающем к левому переднему углу окне имеется только одна летняя рама, за которой вделана железная решетка.

По словам Т. И. Чемодурова, в этой комнате была спальная Императора, Императрицы и Наследника Цесаревича.

Справа, у косяка входной двери, стоит прислонённая к стене деревянная, полированная с одной стороны, доска, длиною 1 аршин 5 вершков и шириною 13 вершков. Этой доской, по словам Т. И. Чемодурова, пользовался Наследник Цесаревич во время болезни, причём её клали поперёк кровати и она служила ему столом, на котором он писал, читал, играл игрушками и кушал.

Рядом с этим столом, в углу, стоит высокая полированная подставка цветов, в виде небольшого столика. На столике стоит красная стеклянная лампадка, наполовину наполненная маслом. Около лампады цветочная пыль. Рядом с этой подставкой свернутый ломберный стол с зелёным сукном.

К простенку между окнами правой стороны придвинут письменный стол конторского образца, с зелёным сукном и такой же пропускной бумагой, на четырёх точёных ножках.

На столе электрическая бронзовая лампа с синим самодельным колпаком. Стеклянная коробочка, края которой в серебряной с позолотой оправе, пёстрый узкий шнурок и коричневая ленточка незначительной длины. Подушечка из голубого шёлка для булавок, двустворчатая шахматная доска с четырьмя внутренними ящиками, задвигающимися деревянными пластинками, и с двумя комплектами игры в шашки. Книги “Лествица Иоанна, игумена Синайской горы”, на первом печатном листе её сделана пометка: “А.Ф. Ц.С. Март 1906”; книга – в сафьяновом красном красивом переплёте; на обороте первого атласного чистого листа наклейка с монограммой А.Ф. и над ними (так!) корона. “О терпении скорбей” епископа Игнатия Брянчанинова, в синем, с золотым тиснением на лицевой стороне и на корешке, переплёте; на оборотной стороне первой корки этой книги приклеена белая в виде ромба бумажка с инициалами “А.Ф.” и вверху корона, и на оборотной стороне первого цветного листа имеется собственноручная надпись Императрицы: “А.Ф. Петергоф 1906 г.”. “Молитвослов” в синем коленкоровом переплёте, издание 1882 года Синодальной типографии; в нём, на обороте первого печатного листа, приклеена круглая с синим ободком бумажная пометка с инициалами “Н. А.” и вверху корона; на обороте последнего белого листа написано чернилами: “6 Мая 1883 г.”. “Синее с золотом” Аркадия Аверченко, без переплёта. “Рассказы для выздоравливающих”, того же автора. 2, 8, 13 тома сочинений Чехова, издания Маркса. Медная проволочная подставка для карточек. А под зелёной бумагой оказались листки от стенного календаря. Два внутренних ящика стола пусты.