- … В общем, глянулась она мне.  – Закончил он свой короткий рассказ.  – Думал, потом вернуться, забрать честь честью. Или дождаться, пока вся весь к нам переселится, и тогда уже. Но раз такое дело… - Он просяще взглянул на друга, понимая, что последнее слово останется за сыном старейшины.

Выслушав, Борута схватился за голову.

- Пьестило! У тебя точно, весь ум в кулаки ушел! Другого времени ты выбрать не мог, нет?! Ты представляешь, как нам сейчас неделю, а то и дольше, с панной тащиться? Мы ведь не обозом идем. – Не зная, что еще сказать, Борута от избытка чувств поднес руки вверх и резко их опустил. Товарищи, вольно-невольно ставшие свидетелями разговора, только отводили глаза. Сказать было действительно нечего.

- А ты представляешь, - голос Пьестилы звучал глухо, словно каждое слово давалось с трудом, - как мне эту неделю ехать и думать, что мы-вот уехали, а там уже, может, заимка горит? Сам же говоришь, что видел, как тут х…хорошо.

- А ты понимаешь, что эти несколько дней, что мы потеряем, одну девку спасая, нам в десятки жизней стать могут?

- Девки на покосе сено ворошат. – Негромко, чтобы слышали только они трое, сказал подошедший Небр. Борута глянул на побратима так, будто споткнулся на ходу, и сразу как-то сник.

- Добро, Пьестило. Берем твою панну с собой. Но оглядываться ни на кого не будет. Не выдержит переход – с тебя спрошу. Перед предками.

- Понял. – Глаза Пьестилы сверкнули решительностью. Видно, сильно зацепила его северная красотка.  – Честь-по чести, с выкупом, или уводом?

- Уводом. – Проворчал Борута. – Не хватало мне еще время терять, с Анкадом за вас торгуясь. Только родителей пусть, все же, предупредит. А то поднимут еще шум, переполошат народ раньше времени.

- Так это мы мигом! – Пьестило оживился и, отпросившись на вечер, исчез в начинавшемся почти сразу за домом подлеске.

Парни тоже постепенно разошлись, получив от Боруты напутствие что «если еще хоть один…». Впрочем, выпив холодной воды из стоявшего в углу ведра, Борута и сам понял, что вспылил зазря. Ну, подумаешь, приглянулась товарищу девица. Эка невидаль! Так чего же он, Борута, так взвился?

- Дедушка, - Он подсел в домовичку, молча наблюдавшему за всем происходящим, - а посмотри-ка на меня повнимательнее. Не попотчевали ли чем в баньке?

Старик внимательно оглядел Боруту раз, потом другой. После нескольких мигов напряженного молчания покачал головой.

- Нет. А хоть бы и да, так с твоей защитой дурман-траву вместо чая заваривать можно. Сколоменд не поскупился, и еще кто-то подсобил. Уж не знаю, кто, дорожку ему я перебегать не стал бы.

Борута кивнул. Амулет на груди нагрелся и остыл, словно подтверждая что да, тут он я. Бдю.

- А я чего вылез-то, - вздохнул старичок, еще некоторое время понаблюдав за людской суетой. – У тебя, Борутко, сапоги запасные есть?

- Есть, как не быть. – Удивился Борута вопросу, но виду не подал. – Не парадные, конечно, но по болотам лазать – самое оно. В лесу ведь сушить некогда, а босиком не всегда сподручно.

- Это да, да. – Домовичок покивал головой и неожиданно выдал. – А возьми и меня с собой, что ли. Глядишь, пригожусь.

- Неужто Анкад тебя чем так обидел? – Ахнул Борута. Все ведь знают, что для любого хозяина уход домового – страшная беда.

- Да чем он меня может обидеть? – Старичок досадливо махнул рукой. – Только домовой в доме жить должен. А это так, - он презрительно обвел рукой свои владения, - не дом, а название одно. Что за дом, в котором и не живет никто?

- Для гостей?

- Да какие там гости, откуда им взяться?

Домовой помолчал немножко, а потом кивнул каким-то своим мыслям и сказал.

- Сила на нас идет страшная. И странная. Ты, Борута, сам должен видеть, что они одного бога славят, а другому - служат. Мы при вас, людях, поставлены беду от дома отводить. Вот и возьми меня туда, где люди есть. Дай мне дом, а уж я не подведу.

- А те, кто здесь останется?  - Спросил Борута тревожно.

- С теми, кто за тобой пойдет, или еще куда, и мои сородичи на новые места поедут. А кто остаться решит, так тому и быть. Только меня ведь никто и спрашивать не будет. Если люди в доме не живут, кто его хозяине вспомнит?

- И то правда. – Согласно кивнул Борута. Когда люди бегут из горящих домов, своего бы домового не забыть, куда уж чужих собирать по веске. – Сейчас или потом?

- Потом, как ехать наладитесь. Ну, так я пошел добро собирать? – Дед довольно прищурился и хитро подмигнул.

- Собирай. Мы тоже долго ждать не будем. Завтра с рассветом тронемся.

Договорившись с домовичком, Борута снова откинулся на постели. Удобно заложив руки под голову, он думал. Думал о том, что нынешний разговор помог ему разобраться кое в чем. Осталось только посмотреть. Но это лучше потом, перед самым отъездом. Чтобы своим любопытством не навести беду на весь отряд.

Так размышляя. Он дождался, пока мальчишка-отрок не пришел звать его на пир старейшин. Помня о предупреждении домового, Борута, выходя, погладил висящий на груди амулет и попросил мысленно: «Ну, будущий родич, не подведи».

Первое время после отъезда Боруты Мирослава не находила себе места. После той ночи хотелось видеть его снова. И, казалось, что было бы намного легче знать, что он сейчас не где-то далеко, а там, за лесом, только гонца пошли.  И с той же силой, с какой прежде она не хотела скорой свадьбы, сейчас она ее ждала. Даже злилась немножко на того же Боруту, что согласился с паном Янушем на отсрочку.

Пани Малгожата только головой качала: «Совсем дитяти голову заморочил!». Зося вздыхала и молча гладила Мирославу по голове. Один раз, правда, предложила вместе почитать молитвы «на отогнание блудного духа». Но осеклась под двумя такими разными взглядами: недоуменным – Мироси, и сердитым – пани Малгожаты.

Пан Януш, видя всю эту, как он называл, «бабью суету», только усмехался в усы. По его мнению, все выходило наилучшим образом. И то, что молодые успели договориться задолго до свадьбы, и вынужденная разлука, и Миросины тревоги - все вело к тому, что на этой свадьбе не будет лишних страхов и слез. Будет добрая гулянка и радость на два шляхетных дома.

Так прошла неделя, пошла вторая. Мирося понемногу успокоилась. Пани Малгожата, со своей стороны, потрудилась загрузить дочку работой так, чтобы времени перемалывать в голове глупые мысли не оставалось. С другой стороны, вместе с этой работой Мирославе достались и некоторые поблажки. Вздыхая, пани Малгожата отпускала ее то с братьями на рыбалку, то с девками по ягоды. Сколько той девичьей воли осталось, пусть натешится.

В воскресный день вся семья Соколувских ездила в храм. И там после службы храмовник долго втолковывал пану Януше и, зачем-то, Мирославе о том, как важно уговорить Боруту провести обряд по законам Творца.