Да, я такая же мразь, как и дружки отчима.

А не надо было вырастать такой охуенно красивой. Тут только слепой устоял бы.

Но я подожду, пока ты вырастешь. Я не какой-нибудь мудак.

Еще рано лезть к тебе со всем этим.

Еще ведь рано?

После работы решаем пойти с Саней к Пашке в гараж. Он там пытается реанимировать дряхлую отцовскую восьмерку.

На мой взгляд пустая затея, но наблюдать за этим забавно.

Берем с собой пиво. Так чисто, чтоб не тухло было сидеть.

И поначалу все идет как обычно. Пока не подваливают какие-то левые типы.

Не знаю, че они взъелись. Приперлись какие-то права качать. А по факту просто доебаться решили.

Я подумал немного и решил не разруливать. Я умею заболтать и избежать драки. Язык нормально у меня подвешен.

Но тут че-то накопилось напряжение.

Смотрю в их бухие рожи и ясно осознаю, что намерен парочку из них как следует разъебать. За все, что меня бесит в этой тупой жизни. За отчима, испортившего мне последние годы. За Ясеньку, которую очень хочется, но еще нельзя.

Вот так я и оказываюсь в ментовке. Перебарщиваю немного и какого-то типа увозят в больницу. А меня закрывают на пятнадцать суток, суки.

А потом происходит то, что происходит.

И, честное слово, лучше бы я сдох в той драке.

На следующий день в ментовку на разговор к начальнику приходит Таисия Викторовна, и меня выпускают.

Я радуюсь, сука, не зная, что она мне сейчас скажет. Эта тупая радость застрянет в моей памяти навсегда. Как дополнительный штрих к тому кошмару, что последует дальше.

Потому что мертвенно бледная Таисия Викторовна пришла умолять отпустить меня на похороны сестры. Как, сука, единственного оставшегося в живого родственника.

Иногда мне кажется, что я все-таки сдох там. Умер внутри, узнав о том, что произошло.

А жить осталось тупо мое тело, покалеченное виной и невозможностью что-либо исправить.

Мама, я не смог ее уберечь.

Я не смог.

Пока я чесал кулаки в пьяной драке и прохлаждался в ментовке, меня не было там, чтобы ее спасти.

Этот тупой алкаш, наш отчим, заснул с сигаретой и спалил хату вместе с собой и…

Я бы отдал все что угодно… свою жизнь, душу, если у меня она есть, только чтобы вернуться в тот день, не ввязываться в драку и прийти вовремя домой.

Я никогда не разрешал сестре ночевать с отчимом, если меня нет. Но меня, сука, не было рядом, чтобы напомнить ей об этом.

Таисия Викторовна говорила что-то о том, что девочки поссорились вечером, и Арина ушла к себе. Не захотела ночевать у них.

Блядские совпадения складываются вместе, приводя к беде.

Они никогда не ссорились раньше. А я должен был быть дома.

И у меня только один вопрос: почему она?

Мир был бы лучше, если бы вместе с этим алкашом сгорел я.

Мама, прости, я не уберег ее.

И никогда не смогу исправить это.

Я надеюсь, что Таисия Викторовна неправа, и Бога не существует. Надеюсь, я просто сдохну однажды и перестану существовать в любом виде. Потому что, если у меня все-таки есть душа, то я не вынесу встречи с тобой, мама. Не хочу увидеть, как ты во мне разочарована.

Я хороню сестру рядом с тобой, чтобы больше никогда не прийти на ваши могилы. Потому что я недостоин того, чтобы тревожить вашу память.

Таисия Викторовна отправляет меня в больницу, отвезти Ясе какую-то хрень в пакете. И это еще одна жертва на моем счету.

Моя девочка тоже пострадала. Она надышалась дымом и получила ожоги, когда пыталась вытащить подругу из горящей квартиры.

Но это я должен был быть там и спасать Арину.

Все это только моя вина.

Яся спит. И я позволяю себе полюбоваться ею немного. Я знаю, что не имею на это права. Только не после того, что случилось.

Зачем ей рядом такое чудовище, как я?

Только испорчу ей жизнь. Вот и все, что я в состоянии дать. А она достойна чего-то хорошего и светлого. Она еще может быть счастлива, я уверен, если, конечно, рядом с ней не будет такого урода как я.

Так что я выбираю единственный правильный путь, который вижу. Съебываю куда глаза глядят из поселка, в котором вырос. Подальше от тех, кого люблю, чтобы не отравлять своим присутствием их будущее.

38

Он контролирует каждый мой шаг, и это пугает все больше. Я не могу выйти из дома. Он забрал мой сотовый. Я даже не могу поговорить с бабушкой.

Мы старательно притворяемся, что это хоть сколько-то нормально, но это не так. То, что происходит, пугает меня.

На следующий день после несостоявшегося побега приехала бригада рабочих и установила на всех окнах в доме железные решетки.

Что это теперь, если не тюрьма? Как долго Макар планирует продержать меня здесь, не выпуская на волю? А что, если всю жизнь?

А главное — я начинаю терять веру в то, что мне удастся сбежать.

И мне становится страшно.

Макар больше не трогает меня. И не сидит круглосуточно в доме. Он уезжает работать, а я остаюсь сидеть под замком и смотреть в окно через решетку.

Я пробовала докричаться до охраны, но они меня игнорируют. Анна Павловна не пришла за эти дни ни разу. На мой вопрос об этом Макар сказал, что отправил ее в отпуск.

Кажется, прошло уже две недели. И я не знаю, что делать дальше …

Это потихоньку сводит с ума.

Все сложнее удержаться от истерики. Я то плачу по любому поводу, то смеюсь как ненормальная, хотя мне ни разу не весело.

В один из вечеров Макар приходит и