А вчера в городе промышляла непогода, которая любого от праздных прогулок отвадит. Следовательно, начать истязать сыновей прекрасным Дилия могла лишь сегодня.

При том, что Императорский музей значился в списке баронессы первым, у нас имелся некоторый шанс на встречу. Но главное, конечно, от Леди Судьбы зависело — захочет нас свести или нет.

Я в её желании отчего-то не сомневалась, и это был четвёртый повод для отличного, прямо-таки сказочного, настроения…

Несмотря на явную нелюбовь к музеям, Дантос вёл себя вполне пристойно. Не ныл, не кривился, не капризничал и вообще являл собой лучший образчик аристократического воспитания.

Я не ныла и не кривилась тем более — в сопровождении герцога Кернского чинно переходила от картины к картине и получала огромное удовольствие. Причём не только от экспозиции, но и от того, что творится вокруг.

А творилось следующее: посетители музея из числа знати и простых горожан, завидев нас, дружно забывали о шедеврах и начинали не менее дружно таращиться. Потом кивать и здороваться, а едва мы отходили — шушукаться и шептаться.

В данный момент чуткого звериного слуха у меня не было, но общий смысл шепотков секретом не являлся. Люди обсуждали последние новости: расположенность императора, симпатию эльфов, превращение в дракона, ну и наш с Даном мезальянс — куда ж без него.

Однако неприятных чувств ситуация не вызывала. Просто драконья сущность, которая внимательно за происходящим следила, улавливала по большей части удивление. А вот злости, брезгливости или зависти, считай, не было. Впрочем, ладно. Была! Но чуть-чуть…

Вначале подобное отношение людей озадачивало, а потом я сообразила — всё закономерно. Ведь я, если вдуматься, ничего ужасного не совершила. Единственным моим «преступлением» являлось то, что герцога Кернского из-под носа у многочисленных знатных невест увела.

Но, учитывая новый магический талант Дана, эта «кража» не так уж катастрофична. Ведь кому захочется отдать дочь или сестру человеку, наделённому ещё не понятными, но уже пугающими умениями? Причём речь сейчас не о Варте-Лоссе, речь о куда менее зрелищном эпизоде — о представлении с участием клятвопреступника Тири.

Так что да! Да, в воздухе витало прежде всего любопытство! А настоящей ненавистью повеяло лишь в тот момент, когда мы, перейдя в следующий зал, натолкнулись на Дилию.

Вот теперь выдержка герцога Кернского дала сбой. Думаю, он подозревал, что прогулка в Императорский музей именно ради этой встречи затеяна, но тихий стон из его груди всё равно вырвался. Зато лицо осталось неизменно-доброжелательным. Попытки обойти тётку и притвориться, будто мы её не заметили, также не случилось. Более того…

Более того — правила приличия и многочисленные свидетели диктовали, что нужно подойти и как минимум поздороваться. Вот мы и подошли.

Дантос согнулся в очень неглубоком и не слишком учтивом, но поклоне. Я присела в столь же сдержанном реверансе. Баронесса Ротинис тоже реверанс сделала, а малолетние кузены пропищали хором:

— Доброе утро, ваша светлость.

Лично мне от мальчишек досталось два вежливых кивка и исполненных любопытства взгляда. Я ответила на это приветствие таким же кивком и улыбкой. Немного удивилась и одновременно порадовалась отсутствию гувернёра и тут же обратилась к баронессе Ротинис:

— Очень рада встрече. Как поживаете? Хорошо ли добрались до столицы?

Дилия скривила губы, но ответила практически сразу:

— Прекрасно. Прекрасно добрались, и… леди Марта оказала нам очень тёплый приём. Только погода немного подвела.

— Вы о вчерашней буре?

Баронесса кивнула, я же обратилась к Рики и Мори:

— Как вам музей? Как экспозиция?

Мальчишки поморщились, но, поймав гневный взгляд матери, сразу же нацепили на лица маски благоразумного нейтралитета. А старший в этой парочке — Мори — сказал:

— Это весьма интересно, хотя…

— Нам больше хочется на смотр Императорского полка, — закончил мысль Рики.

Я добродушно улыбнулась, а Дилия прицыкнула на сыновей и, заставив повернуться к полотну, у которого мы все в данный момент стояли, выдала:

— Вы только взгляните, какой натурализм! Какие линии! Какой подбор цвета! — И после паузы: — Жилим Литаранский не зря считается истинным мастером своего дела.

Я не могла не улыбнуться. Промолчать тоже не могла:

— В авторстве этого полотна искусствоведы не уверены. Да, принято считать, что его написал Жилим, но есть все основания утверждать, что настоящим автором является Каризис ден Гор, который в ту пору тоже проживал в Литаране и являлся учеником Жилима.

Дилия… замерла. Герцог Кернский, который подобной реплики также не ожидал, тихо кашлянул. А мальчишки заинтересовались — повернулись и дружно вытаращились на меня. Я же продолжила:

— Здесь очень характерное преобладание красного и коричневого. Особенности построения композиции и ракурс совершенно для Жилима нетипичны, зато очень созвучны ранним работам Каризиса. Ну и вот эти вензеля на салфетке, — я указала на упомянутый элемент, — слишком сильно подпись Каризиса напоминают.

Тишина, окружавшая нас, стала прямо-таки оглушительной. Оглядевшись, я обнаружила, что к моим словам не только Дилия с детьми и Даном прислушиваются, но и все, кто оказался поблизости.

Но это не смутило. В том числе потому, что я отлично знала, о чём говорю.

— К тому же доподлинно известно, что, поступая в ученики Жилима, Каризис был совершенно нищ. Он не то что за обучение, даже за кусок хлеба заплатить не мог. Тем не менее Жилим талантливого мальчика принял, а через несколько лет выставил на продажу вот эту, не очень свойственную для себя картину. За ней ещё три, каждая из которых была признана настоящим шедевром.

— Мастер не мог поступить столь неправильно, — поджав губы, выдохнула Дилия. — Он не мог выдать чужие работы за свои!

Я улыбнулась и пожала плечами…

— В истории искусств подобные случаи не редкость, — сказала доброжелательно. — Причём не только в живописи.

Спорить с этим утверждением было столь же глупо, как подвергать сомнению тот факт, что солнце всходит на востоке, и Дилия промолчала. А я шагнула к следующей картине, полотно называлось «Сошествие Леди Победы»…

— А это битва при Рокусе, — сообщила детям баронесса.

Промолчать опять-таки не удалось…

— Это сражение за крепость Нараска. Видите узоры на шлемах? Во времена битвы при Рокусе шлемы украшали исключительно плюмажами. Да и каменистый пейзаж никакого отношения к Рокусу не имеет.

Родственница моего блондинчика возмущённо раскрыла рот, но тут же его захлопнула, ибо стоявший поблизости старик в форменном камзоле сотрудника музея кивнул и подтвердил скрипуче:

— Это действительно Нараска. Но ввиду того, что несколько лет назад в журнале «Обозрение искусств» прошла статья с вопиющей ошибкой, многие путают с Рокусом. — И добавил тихо, обращаясь уже не к баронессе, а к самому себе: — А посмотреть на шлемы или вспомнить о том, что мастер Льюрис очень любил сюжеты, связанные именно с Нараской, ума не хватает.