– Позвони с моего номера, – предложила Ульяна. – Этот номер ни на кого не зарегистрирован, так что тебя не вычислят.

– А вдруг меня узнают?

– Поговори голосом Марка. Сумеешь?

Смекнув, что так его точно ни за что не вычислят, Гарик повеселел и кивнул. Ульяна набрала номер Артема, и все вслушались в длинные гудки.

– Не снимает.

И посмотрев на друзей, Гарик произнес:

– Так и должно было быть.

Но в голосе его теперь не слышалось уверенности. А Ульяна еще и подлила масла:

– Мы ему звонили с чужого номера. Он не знает, что это ты. Чего ему бояться?

– Все равно.

– Хочешь сказать, что этот Артем так и сидит взаперти, ни с кем не общается, никуда не ходит, ни с кем не разговаривает?

– Такие условия игры. Проигравший должен спрятаться так хорошо, чтобы считаться мертвым.

Но теперь голос Гарика звучал совсем уж неуверенно.

– А тебе не кажется, что это уже как-то чересчур? Выбыл игрок и выбыл, кому он нужен? Зачем все эти сложности? Ты не думаешь, что Артем мог умереть по-настоящему?

– Нет! – воскликнул Гарик. – Нет! Иначе это было бы слишком страшно. Я же смотрел на его агонию, и тысячи подписчиков смотрели. Если он в тот момент и впрямь умирал… Брр… Зачем только мы тебя в игру взяли, Ульянка! Умеешь ты настроение испортить. Я еще от смерти Марка в себя до конца не пришел, а тут снова такое…

Но Антон заступился за Ульяну и сказал:

– Она права. Прятать голову в песок глупо. Ведь уже в следующий раз выбывшим может оказаться кто-то из нас. Может быть, я, или ты, или Роман. И значит, следующей жертвой может стать кто-то из нас.

– Я умирать по-настоящему не собираюсь, – категорически заявил Гарик. – Мне и понарошку-то не очень хочется, если честно. Есть в этом что-то пугающее. Не говоря о том, чтобы помереть по-настоящему. Зачем мне это надо? Я так сладко живу. Всего у меня навалом. Отец денег на меня не жалеет. Что хочу, то и получаю. Зачем мне умирать? Нет, я хочу жить.

– Рад это слышать, – пробормотал Антон. – Вот только, как я понимаю, выбор у нас четверых не слишком велик. Если уж мы в игре, значит, надо продолжать.

– А если мы все четверо откажемся? – спросила Ульяна. – Просто прекратим играть, и все?

Гарик уныло покачал головой:

– Нас предупреждали, что это невозможно. Если кто-то выбывает, то его устраняют. И если человек отказывается от игры досрочно, то его тоже устраняют.

– Но Артема устранил Марк. Марка устранил Роман. А если мы все четверо объявим забастовку, кто будет нас устранять? Некому будет!

– Есть и другие игроки. Они заняты в других проектах, но кого-нибудь могут перебросить на наш проект. Игра должна продолжаться, иначе подписчики перестанут платить деньги. Игра затухнет, перестанет приносить доход, а этого ее организаторы допустить никак не могут. Это же их бизнес!

Хороший бизнес, ничего не скажешь.

– И многих выбили из игры?

– В нашей команде двоих. А так регулярно кого-нибудь выбивают.

– Если все эти люди погибли, то почему их близкие не подняли тревогу?

– Тут такая история… Всем тем, кому угрожает выбывание из игры, предстоит так устроить свои дела, чтобы их близкие за них в это время бы не волновались.

– Как это? Если бы мой ребенок исчез из эфира на неопределенное время, то я бы задергалась.

– Артем планировал сказать, что будет заниматься на даче. Марк собирался сказать отцу, что едет на Мальдивы. Что в стране его не будет, он намерен отдыхать на всю катушку, и просьба звонками его не беспокоить. Отец Марка всегда с пониманием относился к таким вещам. Говорил, что и сам в молодости изрядно погулял, и сыну не запрещал. Гуляй, мой мальчик, на то молодость человеку и дана, так он всегда говорил Марку.

– М-да… Хитро у них все было рассчитано. Вроде бы и человека уже нет, а никто не беспокоится. Вот только с Марком у них прокол вышел.

– Это какая-то несчастная случайность. Марк должен был вылезти из машины. И, конечно, он вылез!

– Он вылез, другой не успел.

– Никто не должен был пострадать. Я не понимаю, что случилось! Не понимаю, кому могло прийти в голову убивать людей по-настоящему! За что они так с нами? Зачем?

Пока Гарик причитал и жаловался самому себе на жестокость судьбы, на улице показался господин Акутин.

– Тихо! – шикнула Ульяна на Гарика. – Вот он!

– Нельзя его упустить!

Как будто бы все это сами не сознавали! Никто и не собирался упускать этого типуса. Не для того столько времени ждали.

Одномоментно за господином Акутиным жадно следили три пары глаз, даже три с половиной. Дело в том, что и Роман, словно почувствовав, что приключения вошли в решающую фазу, слегка приоткрыл глаза. Он вроде как уже немного пришел в себя. Конечно, он все еще выглядел сонным и апатичным, но, по крайней мере, он больше не пытался ухаживать за плюшевой белочкой. Да и на саму игрушку он смотрел с изрядной долей изумления, словно бы не очень хорошо понимал, что рядом с ним делает эта изрядно потрепанная вещь.

С самого начала стало ясно, что слежка за Акутиным окажется делом непростым. Кабриолет стартовал от тротуара столь стремительно, что друзья не успели вовремя среагировать. Только что машина стояла в поле видимости – и вдруг фьють! И ее уже нет! Вот что делают три с половиной сотни лошадей, запрятанных под капот. У них лошадей было куда меньше. Передвигались они на машине Ульяны, а в ее распоряжении была лишь скромная малолитражка.

Впрочем, Ульяна сразу же объяснила:

– «Майбах» папа в ремонт поставил. Так неожиданно сломался!

– Никогда бы не подумал, что и такие машины могут ломаться, – брякнул Антон, за что удостоился гневного взгляда Ульяны.

– По-твоему, я вру?

– Нет, что ты!

– Если сказала, сломался, значит, сломался. Другую подходящую машину папа не успел мне подогнать. Вот и приходится передвигаться на этом корыте. Сегодня взяла у нашей прислуги.

Выжать такую же скорость и набрать разгон на маленькой «реношке» было куда сложней. Но бог да благословит того человека, который придумал светофор! И еще больше пусть он благословит тех людей, которые понатыкали эти светофоры на всех перекрестках. Так что шикарный «мерсик» смог демонстрировать свою удаль ровно до первого красного светофора, на котором друзья и нагнали господина Акутина.

Все четверо тяжело дышали, словно проделали этот путь на своих двоих. Они внимательно взглянули в салон «Мерседеса»: не заметил ли его владелец интереса к своей персоне? Но тот вальяжно расположился на кожаном сиденье и явно не помышлял о идущей за ним слежке. На друзей и их крохотную машинку он даже не взглянул. На лице его застыло презрение ко всяким там убожествам на четырех колесах. Вот еще, станет он тратить свое внимание на всякий хлам. Друзей его позиция устраивала как нельзя лучше. Иногда и в скромности тоже бывают свои плюсы.