– Хорошо, – подвёл итог Смайт. – Значит, через час отправляемся порталом до Гилфорда, а там?..

– Там рядом. Километров двадцать.

– Хорошо, подвезут местные коллеги. Ну что, всё решили, расходимся?

– У меня есть вопрос, – Стэмфорд встал. – Никто не знает, чей это герб?

Он достал из папки крупно распечатанный снимок эмблемы, что была изображена на колыбели, и передал Смайту. Тот посмотрел внимательно и покачал головой.

– Я в геральдике небольшой специалист, но сдаётся мне, это не бритвальдская символика.

– Полумесяц… Восток какой-то? Что-то вертится в голове, но не могу сообразить… – Брауэрман пожал плечами и передал картинку дальше.

Увы, никто не сумел даже предположить происхождение герба.

Оперативники стали расходиться, когда всё тот же Брауэрман попросил:

– Дай-ка картинку ещё раз глянуть… Вот сдаётся мне, я видел что-то похожее. Давно это было, сразу говорю, и точно не знаю, кому принадлежал тот щит, но изображён он был на могильной плите, а плита – в соборе в городе Арджеш.

– Где??

Детектив-сержант вздохнул.

– Арджеш. Не поверишь, это город в Валахии… Как я там оказался, это отдельная история, не буду время тратить. В собор я пошёл, потому как надо было переждать пару часов, пока мой объект… ну, неважно. В общем, я сидел на скамейке, а эта могильная плита была прямо под моими ногами, и герб выложен цветным камнем по мрамору. Просто у тебя цвет щита другой, синий, а там был красный, вот я и не опознал сразу. Ладно, – он пошёл к двери. – Значит, через час зайду, едем в Суррей!

Когда за Брауэрманом захлопнулась дверь, Стэмфорд развёл руками:

– Валахия? Серьёзно?

– Это похоже на направление, – хмыкнул Крис. – Удачи тебе на этом тернистом пути!

* * *

Когда ранним утром Марк Пламптон вошёл в палату, где лежала его жена, на миг он испугался: глаза Джейн были закрыты, а бледное лицо почти сливалось цветом с простынями. Ему показалось, что вчерашнее чудо не повторится. Нестерпимо хотелось схватить жену в объятия, расцеловать, встряхнуть, закричать… Сделать что-то, хоть что-нибудь!

Но тут Джейн открыла глаза, посмотрела на Марка и улыбнулась. Он выдохнул и сел прямо на пол у её кровати, вдруг его перестали держать ноги.

– Как ты?

– Ничего, – улыбка была слабой, дрожащей, но, Тьма побери, это была её, ЕЁ нормальная улыбка!

– Чего-нибудь хочешь? Воды, соку? Мяса? Апельсинов?

– Дурачок! Мясо мне ещё долго нельзя будет…

– Милая… – он поцеловал её ладонь. – Ты помнишь что-нибудь?

– Ничего, – Джейн едва заметно качнула головой. – Может, потом ещё всплывёт, а пока весь последний день в сплошном тумане. Дай мне водички, пожалуйста…

– Так! – раздался от дверей строгий голос. – Это кто тут распоряжается? Уходите, молодой человек, вы септический! А воду больной мы и сами подадим, когда можно будет. Сейчас пока нельзя, сейчас её будет обследовать профессор Вальдариан.

Говоря всё это, медсестра в белом халате и накрахмаленной шапочке поправила подушку, разгладила одеяло, поставила на тумбочку поильник с водой. Джейн снова улыбнулась, погладила мужа по руке и сказала:

– Иди. Теперь всё будет хорошо.

И он поверил, конечно.

* * *

За час, остававшийся до назначенного Смайтом времени, Крис успел смотаться в родительский особняк с целью экипировки. Он должен выглядеть как сын графа, министра и вообще – как большая шишка? Значит, надо не только выглядеть, он станет большой шишкой.

И когда достопочтенный Кристофер Реджинальд Спенсер, RM*, MMBA**, Oxf.*** и т. д., вошёл в холл здания городской стражи, ожидавшие его коллеги невольно замолчали.

Наконец Смайт откашлялся и сказал строго:

– Все готовы? Пошли.

Принадлежавшее сэру Эндрю поместье содержалось отлично, даже по зимнему парку это было хорошо заметно. Экипаж гилфордской городской стражи подвёз их к парадному входу, водитель отсалютовал и сказал негромко:

– Ребята, только я больше получаса ждать не смогу. Ну, минут сорок. У нас рейд назначен…

– Думаю, управимся, – так же тихо ответил Крис и вышел из экипажа.

Он остановился возле ступеней и осмотрелся, потом кивнул Брауэрману. Тот взбежал по лестнице и постучал дверным молотком; отворили почти мгновенно. На пороге стоял осанистый дворецкий.

Брауэрман положил на подносик визитную карточку и добавил:

– По срочному делу.

Крис всё рассчитал правильно: никто не стал бы долго держать на пороге человека его положения, тем более – Монтегю-Скотт, всей душой желающий вернуть своей семье былой светский блеск. Со всем почтением молодого человека провели в гостиную и сообщили, что хозяин немедленно спустится, а спутники достопочтенного сэра Спенсера…

– Мои спутники останутся со мной, – лениво прервал дворецкого достопочтенный Кристофер Спенсер, сбрасывая ему на руки пальто, шляпу и перчатки. – Экипаж подождёт у входа, мы ненадолго.

Когда сэр Эндрю вошёл в комнату, мизансцена была уже выстроена: Крис, закинув ногу на ногу, сидел в кресле, развёрнутом лицом к двери. Смайт и Брауэрман стояли за его спиной.

Нужно отдать должное Монтегю-Скотту: окинув взглядом незваных гостей, он сразу понял, что визитом вежливости это назвать трудно. К его порогу принесли неприятности, и, возможно, крупные…

Хозяин дома рывком поставил для себя кресло напротив гостя и уселся. Подбородок его опустился на пару сантиметров и тут же вздёрнулся вверх.

– Спенсер? – холодно проговорил сэр Эндрю. – Не стану утверждать, что рад знакомству.

– Это меня не слишком беспокоит, – пожал плечами Крис. – Я пришёл не в гости. Хотелось бы поговорить не с землевладельцем Монтегю-Скоттом, и даже не с баронетом, членом клуба «Крокфорд», а с коммерческим директором и главным бухгалтером фабрики упаковки «Бумажный журавль».

– Тьма, какая скука! Вы за этим ехали сюда из Люнденвика?

– Именно. И вы можете отправиться с нами, если разговаривать здесь не желаете.

– Чего вы хотите, Спенсер?

– Информации. Вот список вопросов, – он, не глядя, протянул руку, в которую Брауэрман вложил лист бумаги. – Можете начать с самого первого, или с последнего, как желаете. Я буду вести запись.

И он положил на столик рядом с собой записывающий кристалл. Сэр Эндрю мученически вздохнул, просмотрел вопросы и вздёрнул левую бровь.

– Большая часть этих сведений представляет собой коммерческую тайну.

– Ничто не может оставаться тайной, когда расследуется убийство, – парировал Крис.