Тов. Конев просит наградить:

1) Якушова Михаила Ивановича,

2) ст. лейтенанта Игнашкина Илью Петровича,

3) майора Виноградова Пахома Тимофеевича,

4) полковника Мищенко Ивана Петровича,

5) генерал-майора танковых войск Фоминых Е.И. (…){236}.

Интересен рассказ о пленении Власова и самого непосредственного его участника капитана Якушова, который записал П. Аптекарь: «Утром 15 мая 1945 г. я — командир батальона автоматчиков 162-й танковой бригады — выехал на разведку в зону, контролировавшуюся на тот момент американскими войсками. Дело происходило в Чехословакии, недалеко от деревни Брежи. В американской зоне сосредоточились крупные силы власовцев, и всю предыдущую ночь наш командир бригады полковник Мищенко вел с ними безрезультатные переговоры о сдаче.

Американцы тогда относились к нам хорошо, нашу машину пропустили без особых расспросов. Проезжая мимо леса, я заметил группу людей в немецкой форме. Несмотря на предостережения моего шофера Андреева, подошел к ним. Со мной заговорил офицер, оказавшийся командиром батальона 1-й дивизии власовцев капитаном Кучинским. Я стал агитировать его не сдаваться американцам, а переходить на нашу сторону.

После короткого совещания со своими офицерами Кучинский построил батальон и приказал двигаться на территорию, занятую Красной Армией. Чуть позже мы узнали, что вслед для сдачи в плен двинулись артиллерийский полк и саперный батальон той же дивизии. Тем временем мы с Кучинским заметили небольшую колонну легковых автомашин, двигавшихся на запад в сопровождении двух американских «виллисов». Я спросил: кто это? Кучинский ответил, что это штаб дивизии.

Обогнать колонну мы смогли лишь минут через сорок: у власовцев машины были помощнее наших. Развернулись поперек дороги и вынудили их остановиться. Из одной машины вылез печально известный генерал Буняченко, командир 1-й дивизии власовцев. Увидев Кучинского, обложил его матом и сказал: «Подлец, уже переметнулся…»

Кучинский подсказал мне, что вместе со штабом 1-й дивизии часто ездит сам генерал Власов. Я несколько раз прошелся вдоль колонны, агитируя водителей ехать сдаваться Красной Армии. Один из них посоветовал обратить внимание на громадную черную «шкоду». Подойдя к ней, я увидел в салоне, не считая водителя, одну женщину и двух мужчин. Про женщину я позднее узнал, что она была «фронтовой женой» генерала Власова, а мужчины оказались начальником контрразведки 1-й дивизии власовцев Михальчуком и личным переводчиком Власова Ресслером.

Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь осмотреть салон. В этот момент из-под груды одеял высунулся человек в очках, без погон. На вопрос, кто он такой, ответил: «Генерал Власов». От неожиданности я обратился к нему «товарищ генерал», хотя какой он товарищ…

Власов тоже явно оторопел. Однако вскоре пришел в себя, вылез из автомобиля и, игнорируя меня, направился к американцам — просить их связаться по рации со штабом армии. Вскоре к нашей колонне подъехал еще один «виллис», где сидели американские офицеры. Я сказал им то же самое, что сказал бы и сейчас кому угодно: генерал Власов нарушил воинскую присягу, поэтому он должен предстать перед нашим судом.

На мое счастье, американцы оказались общевойсковыми офицерами, а не офицерами контрразведки — иначе история могла бы получить совсем иное развитие. Видя, что со стороны американцев сопротивления не будет, я сделал вид, что еду вместе с Власовым назад — в штаб американской дивизии. Сев позади Власова в его «шкоду», я приказал водителю разворачиваться и гнать вперед. Пока разворачивались остальные машины колонны, мы успели отъехать довольно далеко.

Власов пытался приказывать водителю, куда ехать, но водитель, смекнув что к чему, уже его не слушал. Генерал почувствовал неладное и на берегу красивого озера, где машина немного сбавила скорость, попытался выпрыгнуть на ходу. Однако я успел схватить его за воротник и, приставив пистолет к виску, сказал: «Еще одно движение — и я вас застрелю». После этого он вел себя спокойно.

Двигаясь без карты, мы вскоре заблудились. К счастью, наткнулись на американский пост. Долго не могли понять друг друга: так получилось, что рядом не было ни одного переводчика. В конце концов начальник поста нашел солдата, поляка по происхождению, от которого мы не без труда узнали, где находятся части Красной Армии… В 8 часов вечера я сдал Власова командиру 25-го танкового корпуса генерал-майору Фоминых. Больше я Власова не видел.

Насколько мне известно, Кучинского и двух помогавших нам шоферов-власовцев (Довгаса и Комзолова) позднее освободили от уголовной ответственности и даже наградили орденами Отечественной войны. Мне вручили орден Суворова второй степени. Тем же орденом наградили наших командиров бригады и корпуса. Кроме того, награды получили начальник контрразведки «Смерш» и оперуполномоченный, которых при задержании Власова и близко не было»{237}.

Таким образом, Власов драпал в американскую зону вместе с Буняченко, Николаевым и другими офицерами РОА из своего окружения и штаба первой дивизии. Он бросил своих солдат и офицеров на произвол судьбы, до последнего уверовав их в спасение. Теперь они были не нужны ни ему, ни Буняченко, ни тем более другим. Ведь речь шла, как мы уже говорили, о собственной жизни или, точнее сказать, шкуре. Причем характерным почерком Власова, в таких случаях, всегда было наличие женщины.

И еще один любопытный момент. В этой колонне с Власовым находился его личный адъютант капитан РОА Р.Л. Антонов. Когда его шефа захватили, он, как и остальные верные и преданные соратники Андрея Андреевича по «освободительной борьбе», «приказал шоферу развернуть машину и скрылся по направлению к Льнарже. В ночь с 12 на 13 мая вместе с несколькими другими власовцами был вывезен капитаном армии США Р.Е. Донахью на 30 км вглубь американской оккупационной зоны и освобожден. После войны жил замкнуто, никаких интервью и воспоминаний не оставил, избегал всяческих контактов с уцелевшими власовцами и участия в послевоенных власовских организациях»{238}.

Потому господин Антонов и жил замкнуто, что был обыкновенным трусом, предавшим в трудный момент своего командующего, как до этого свою родину.

Нетрудно заметить, что все эти «герои» не смогли найти в себе мужества поступить по-офицерски и застрелиться, как это сделали командир 3-го полка Александров (Рябцев) и командир полка снабжения Герасимчук…

«УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

О награждении орденами генералов, офицеров и рядового состава Красной Армии.

За успешное выполнение особого задания командования на фронте наградить:

ОРДЕНОМ СУВОРОВА II СТЕПЕНИ

1. Майора ВИНОГРАДОВА Пахома Тимофеевича.

2. Старшего лейтенанта ИГНАШКИНА Илью Петровича.

3. Полковника МИЩЕНКО Ивана Петровича.