Фурия, которая явно не поверила ни одному моему слову, скривила губы в ухмылочке:

– Ты ошиблась, дриада… ой, пифия в двадцатом колене! Или неправильно истолковала свое видение. Свиток с гимном не может пропасть. Никогда в жизни!

Вместо ответа я демонстративно достала из ранца свой брульон предсказаний, и золотое перо, которое таскала специально для такого торжественного случая. А потом у всех на глазах сделала в тетрадочке запись, захлопнула ее и сунула обратно.

И только потом до меня дошло, какого шеликуна я сама себе подложила этим предсказанием. Теперь Фурия перед отъездом, чего доброго, усилит защитные чары на двери клуба и конкретно на свитке с гимном. Даже пусть не поверила в предсказание. Просто так, на всякий случай.

Дриадрья Праматерь!

И угораздило же меня так сглупить…

Впрочем, ничего нового. 

Нехорошее предчувствие так накатило, что у меня даже аппетит пропал. Вот, связалась ведь с этим клубом, с гимном, с Сурией! Да и вообще со всей этой академией… И ее проректором-драконом, который почему-то совершенно не шел у меня из головы. Слава Дриадьей Праматери, его хоть за преподавательским столом не было и «пророчества» он моего не слышал.

Но ему доложат, как пить дать. Вон хоть Сурия и доложит.

Эл, как мог, постарался меня отвлечь, расписывая прелести блюд, поданных на ужин. Особенно он хвалил какое-то какие-то подозрительные маленькие лепешечки, которые все уминали за обе щеки.

Я придвинула к себе тарелку, отрезала маленький кусочек…

И сразу же поняла, что это. Сыр, обжаренный в лавровом листе.

Ой-ой-ой, бедный мой лаврик! Вандалы! Дикари! Совесть у них под каблуком, а стыд под подошвой, как любит говаривать моя бабуля. Разве так можно обращаться с благородным растением?

Окончательно расстроившись, я удалилась в покой. Немного времени погрустить в одиночестве у меня будет: Сурия с подругами отправилась в клуб. Явно для того, чтоб защиту на свитке усилить!

Эх…

Не успела я скинуть ранец на кровать, как в покой постучали. А на пороге обнаружился Павиан с конвертом в руках. Его травянисто-зеленый цвет мне сразу не понравился.

– Вообще-то я почту не разношу, – высокомерно заявил эльф. – Но для тебя, дриада, готов сделать исключение. Твой отец просил передать тебе лично в руки.

Воздав коменданту за старание баночку лунных лепешек, я сосредоточилась на письме. К зеленому конверту прилагалась коротенькая записка от папеньки: «Туни возвращается со своего лепреконского фестиваля! Если у тебя в ближайшее время не получится достать деньги, придется бежать. У нас с Ерином для этого почти все готово».

Час от часу не легче!     

В конверте лежало письмо и зеленая пуговица.

Туни писал следующее:

«Бесценная Хэллечка, милая моя невестушечка!

Через неделю я возвращаюсь с фестиваля и надеюсь найти вас в добром здравии. Как моя будущая благоверная, вы должны будете сопровождать меня на королевском балу в честь Дня Одоления, на котором и будет официально объявлено о нашем скорейшем бракосочетании. К этому письму прилагаю национальный лепреконский костюм, в который вы обязаны облачиться на сиё торжество. Целую ваши ручки и ножки!».

Тьфу, чтоб его шеликуны слопали!

Я вообще-то уже королевскому ревизору-оборотню обещала! Да и вообще – если будет объявлено о нашей помолвке, я могу сразу паковать чемоданы из академии! Интересно, почему Его Величество пригласил Туни на бал, ведь у него даже нет титула фэсса.

Зато есть много денег. А титул… Вскоре он его получит – благодаря женитьбе на мне.

Время, время… Я думала, его у меня больше!

Единственный, кто может спасти меня от Туни – дракон… И его недопустимое, унизительное предложение.

Что менее отвратительно – жена лепрекона или любовница дракона?

А что там Туни про костюм понаписал? Леприконский национальный костюм, это пуговица, что ли? Я должна буду пойти на королевский бал в одной пуговице?

Я покрутила ее в руках, и хотела отшвырнуть, но не тут-то было!

Из пуговицы повалил зеленый дым, а в следующее мгновение, сама не знаю, как, но эта пуговица уже красовалась на моем…

На моем камзоле. Бутылочного цвета мешковатом камзоле!

Эй-эй, куда делось одно из самых любимых платьев, что было на мне?

Вместо него я обнаружила колпак и клетчатые рейтузы, вроде тех в которых щеголял у нас в Эльмгосте старый вампир Унидрис Ликольф.

Но добили меня чулки – коротенькие шерстяные чулочки, материализовавшиеся на моих ногах. Полоска зеленая, полоска белая, ага…

– Модненько, – флегматично оценил Павиан, который не ушел, а, пристроившись на подоконнике, лакомился лепешками. – Ты прямо истинная лепреконесса.

– Лепреконесса? – все себя от злости я топнула ногой. – В гробу я видела этот страшенный костюм!

Сорвала с себя это… изделие и запустила в свободный полет. Нет, в окно я их выкидывать не планировала, но с траекторией и силой явно перестаралась, поэтому чулочки пролетели над головой Павиана прямо в оконный проем. Туда им и дорога!

С камзолом вышло сложнее – он почему-то ни в какую не хотел сниматься. Видно, Туни переборщил с магией, поэтому костюм приник ко мне, как вторая кожа.

Благо, Павиан все-таки соизволил оторваться от лунных лепешек, и пришел мне на помощь, отважно сражаясь с этим зеленым мешком. Мешок вкупе с клетчатыми рейтузами вскоре капитулировали, а я осталась в одном бюстье и кружевных панталонах.

С панталонами Павиан сладил. С бюстье, имеющим миллион крючков, тоже. Почти…

Но, наверное, учитывая мою «везучесть» на неожиданные встречи, дверь нам все-таки стоило запереть.

Потому что в этот самый момент в нее широким шагом зашел Джерлас Аэлмар.

На плече его безупречного и лаконичного черного камзола висел мой полосатый чулочек. Который он брезгливо поднял двумя пальцами.

– Фэссарина Сенфрид, – сказал проректор с такой ледяной учтивостью, что в покое словно по-настоящему повеяло холодом.

– Фэсс Аэлмар, – ответила я в тон, пытаясь дышать не так тяжело (хотя война с Туневским подарком вконец измотала нас с Павианом обоих). – Вы не могли бы… подождать за дверью? Мне нужно одеться.

– Не мог бы, – отрезал дракон, смерив Павиана таким взглядом, что тот исчез ровно за одно мгновение.  

Я отгородилась от него зеленой стеной из лиан (подозреваю, она все-таки здорово просвечивала), за которой смогла окончательно избавиться от национального лепреконского костюма и облачиться в одно из своих платьев.

– Чем обязана, фэсс? – вежливо спросила, чинно сложив руки.

– Чем обязана? – совсем не так вежливо передразнил дракон, после чего самым нахальным образом ухватил меня за предплечье и куда-то потащил. – Сейчас увидишь, чем ты обязана, бесценная моя.