Из-под воды медленно выступают крыши погибшего города, напоминающие сейчас палубы затонувших кораблей. Внизу громко скрипит флагшток, на котором треплется старинный флаг, больше похожий на драную выгоревшую тряпку. А флагшток похож на мачту корабля, выброшенного на берег Нижнего Мира, думает Мара.

— Нам пора, — тревожно говорит Горбалс. — Уже поздно, скоро начнётся трезвон.

Они спускаются и торопливо идут назад через залы, пробираются через хлюпающие, залитые водой пещеры туда, где оставили свой плот. Горбалс начинает грести, раздвигая веслом пятнистую от солнечных лучей воду.

— Всё будет в порядке, — говорит ему Мара. — Шпане гораздо интересней звонить, чем гоняться за нами.

— Дело не в крысоедах, — начинает он. — Это…

Пронзительный вой наполняет Нижний Мир. Мара подскакивает от неожиданности. Со стороны Нью-Мунго на воду падает ослепительный луч света. Рёв сирен оглушает.

— Небесные люди! — кричит Горбалс. — Надо прятаться!

Он яростно гребёт, но тут волна приподнимает плот и закидывает его прямо под опоры древнего моста, туда, где он обрывается в никуда.

— В автобус! — кричит Мара.

Они влезают на мост, мчатся к ржавому остову и, спрятавшись, смотрят сквозь давно выбитые окна на целую вереницу морских мотоциклов и катеров, вырвавшихся из ворот небесного города. С воем, грохотом и горящими фарами они проносятся мимо.

— К собору, — говорит Горбалс.

— Шпана! — ахает Мара. — Нет!

«Кошмарный ров! — грозно выкрикивает Горбалс в сторону небесного города. —

Где копошатся сотни змей,

Холодных и бездушных тварей…»

— Нет, Мара! — вопит он.

Но Мара уже бежит по мосту и спрыгивает на плот. Похолодев от ужаса, он прыгает следом. А она яростно гребёт вслед за морской полицией.

Они сидят, скрытые густыми зарослями камыша, у самой воды. Горбалс крепко держит Мару за руку, чтобы та не кинулась через кладбище к собору, туда, где собралась морская полиция, где вспыхивает яркий свет и оглушительно воет сирена.

— Мара, мы не можем подойти ближе. Это слишком опасно. Нам надо уходить отсюда, пока нас не заметили. Может, твоего крысёныша тут вообще нет, он ведь шляется повсюду. Но, даже если он здесь, мы ему всё равно не поможем.

— Я не отдам им Винга! Не отдам!

— Их много, а мы одни. Что мы можем сделать?! Нас схватят или убьют.

— Моя семья погибла, Горбалс, — всхлипывает Мара. — Братишке было всего шесть лет, он был такой же, как Винг. И моя лучшая подруга умерла. И Роуэн, мой друг, возможно, тоже умер. А я никому не сумела помочь, хотя всё это случилось из-за меня, потому что это я привела их сюда. И теперь я опять ничего не могу поделать… и буду беспомощно смотреть, как погибает Винг, а с ним и другие дети!

— В этом нет твоей вины, Мара. Так получается. Ты здесь ни при чём!

Из собора доносятся звуки пальбы и детские крики.

— Это невыносимо!

Мара вырывается из рук Горбалса и начинает продираться сквозь заросли камыша. Чертыхаясь и громко шлёпая по воде, Горбалс бросается следом. Перебегая от могилы к могиле, они незамеченными добираются до задней стены собора. Схватив обломок могильной плиты, Мара швыряет ею в окно, расположенное почти у самой земли. Горбалс помогает ей вынуть осколки цветных стёкол, торчащие из рамы, и залезть на подоконник.

Спрыгнув в помещение, Мара оказывается в полутьме. Откуда-то сверху, из центрального зала собора, доносятся ужасные крики и вопли, грохот и стрельба. Только теперь Мара осознаёт, что действительно ничем не может помочь водяной шпане. Она бессильна!

— Они их убивают, Горбалс, — всхлипывает девочка.

Но тот не отвечает. Мара испуганно выглядывает в окно. Горбалс исчез.

* * *

Ей кажется, что этот кошмар будет длиться вечно. Но крики и пальба постепенно стихают. Мара сидит в темноте, сжавшись в комочек, не смея пошевельнуться. И в какой-то момент понимает, что не одна.

— Горбалс? — тихонечко шепчет она.

Однако никто ей не отвечает. Внезапно прямо напротив себя она видит две светящиеся точки — два горящих глаза. Затаив дыхание, Мара вглядывается в темноту. Она различает знакомые очертания острых ушей, слышит шорох хвоста, метущего по пыльному полу. Перед ней сидит лис!

Настоящее или мнимое, но появление лиса приводит её в чувство. Двигаясь медленно и осторожно, она складывает обломки статуи и колонн в некое подобие ступенек, чтобы добраться до окна, расположенного довольно высоко от пола. Затем, вся дрожа, она вылезает наружу, — на улице уже совсем темно, и никого не видно. Вой полицейских сирен затихает вдали. Мара, крадучись, идёт вдоль стены к главному входу. Набрав в грудь побольше воздуху, она заставляет себя открыть тяжёлую дубовую дверь и заглядывает внутрь.

В соборе пусто; тишина стоит такая, что звенит в ушах и тошнота подкатывает к горлу. Но нет, здесь не совсем пусто. На полу лежит маленькая скрюченная фигурка.

— Винг!

Мара, всхлипывая, кидается к нему. Но это не Винг, это какой-то другой мальчишка. Оглядевшись, она замечает, что повсюду вокруг неё валяются окровавленные детские тела. Мару бьёт крупная дрожь, но она упрямо подходит и заглядывает в лицо каждому ребёнку по очереди. Осмотрев всех и убедившись, что Винга среди них нет, Мара неожиданно видит башмак, торчащий из-за гробницы. Она осторожно приближается — водяная шпана башмаков не носит.

За гробницей лежит тело полицейского. Мара берёт его за руку и пробует пульс. Мёртвый. Вот и хорошо! Она собирается уйти, но в последний момент всё-таки оборачивается, — мертвые руки так неестественно выгнуты, что хочется распрямить их и положить ровно. Снова склонившись над телом, Мара с удивлением понимает, что перед ней — девушка. Ей, наверное, не больше восемнадцати — двадцати лет. Мара растерянно выпрямляется; они с девушкой почти ровесницы…

Невыносимый ужас, отвращение, смешанное с недоумением, заставляют её стремглав выбежать из собора, громко хлопнув за собой тяжёлой дверью. Постояв немного среди могил, Мара наконец заставляет себя двигаться. Она спускается к берегу, отыскивает плот, надёжно скрытый в густых зарослях камыша, добирается до острова древогнёздов и поднимается на Голубиный Холм.

В роще стоит мёртвая тишина. Мара в ужасе начинает звать древогнёздов.

— Мы здесь, Мара! — откликается сверху Бруми-ло. Повсюду шелестят ветви, слышится топот, — древогнёзды спрыгивают на землю.

— Мы так волновались за вас! — Молиндайнар крепко обнимает Мару.

— А где Горбалс? — испуганно спрашивает Бруми-ло. Мара медленно оборачивается к подруге.

— Разве он еще не вернулся?! Он уже должен был вернуться!