наследственном и благоприобретенном, ни в чем нет нужды; войско и мы также все каановы, он знает, что он изволит делать, приказ его, а мы послушны и покорны». Когда Соркуктани-беги так сказала, эмиры смолкли, и каждое [божье] создание, которое [это] слышало, — одобрило. Несомненно, что [только] благодаря уму и способностям, которые у нее были, она выдвинула своих сыновей перед их двоюродными братьями и довела их до каанского и царского достоинства. Значительным поводом к тому, что ее сыновья [достигли] каанства, послужило то [обстоятельство], что, когда Угедей-каан скончался, Туракина-хатун не допустила, чтобы Ширамун, который, по его [Угедея] завещанию, был наследником престола, стал кааном, а правила государством по своей воле. Когда она посадила своего старшего сына, Гуюк-хана, на царство, Бату, который был старшим из всех родичей, не явился и привел отговорку — болезнь ног, Гуюк-хан на это обиделся и в душе замышлял козни против Бату и под тем предлогом, что «прохладная-де погода на Итиле благотворна для моей болезни», принял решение направиться в ту сторону. Когда Соркуктани-беги узнала о его замыслах, она послала тайком извещение и предупредила Бату. А Гуюк-хан вскоре около этого [времени] скончался; сыновья и люди Гуюк-хана хотели |A 150а, S 358| посадить на каанство Ширамуна. Они сначала вызвали Бату. Он сказал: «У меня болят ноги, будет пристойно, если они ко мне приедут». Туракина-хатун и семья Угедей-каана уклонились от этого, сочли это невозможным и сказали: «Престольный град Чингиз-хана здесь, зачем мы туда пойдем?». А Бату был стар и уважаем и был старше всех царевичей, ему наступил черед царствовать. Соркуктани-беги сказала своему старшему сыну Менгу-каану: «Так как другие [царевичи] не едут к Бату, а он старший из всех [родичей] и больной, то поспеши ты к нему под предлогом посещения больного». Согласно указанию матери, он отправился туда, и благодаря этому обязывающему поступку и другим заслугам Бату признал его [кааном] и возвел в каанское достоинство. А так как Соркуктани-беги по [своей] рассудительности не чинила Кудэну затруднений с войском из племени сулдус, как о том [уже] упоминалось, то Кудэн поддерживал с ними дружбу, и когда семья Угедей-каана оспаривала каанство у Менгу-каана и замышляла против него козни и вероломство, Кудэн был в союзе с Менгу-кааном и оказывал ему помощь. А когда Кудэн скончался, то те войска, которые были вместе с ним в области Тангут, Менгу-каан таким же образом утвердил за его сыновьями и оказывал им всегда почет и уважение. И в настоящее время это утверждено за ними на тех же основаниях, и они находятся в зависимости от Улджэйту-каана. Рассказы об этом будут подробно изложены в повествовании о Менгу-каане, если богу великому будет угодно. Хвала Аллаху, владыке миров, мир и благословение над главой нашим Мухаммедом и над всем его пречистым потомством. Вот и все!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПОВЕСТВОВАНИЯ О ТУЛУЙ-ХАНЕ; О ЕГО ПОХВАЛЬНОМ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ И НРАВЕ. О РАЗЛИЧНЫХ СОБЫТИЯХ И ПРОИСШЕСТВИЯХ, О ПРИТЧАХ И БИЛИКАХ, КОИ ОН ИЗРЕКАЛ, О ХОРОШИХ ПРИГОВОРАХ И УКАЗАХ, КОТОРЫЕ ОН ИЗДАВАЛ, ИЗ ТОГО, ЧТО НЕ ВОШЛО В ПРЕДЫДУЩИЕ ДВЕ ЧАСТИ И СТАЛО ИЗВЕСТНО ПОРОЗНЬ ИЗ РАЗНЫХ КНИГ И ОТ РАЗНЫХ ЛИЦ[457]

|A 150б, S 359| ПОВЕСТВОВАНИЕ

о Гуюк-хане, сыне Угедей-каана, а оно в трех частях

Часть первая. Изложение его родословной, подробное перечисление его жен, детей и внуков, имеющих отрасли до сего времени, а так как его родословная таблица начерчена в разделе о его отце, то здесь она опущена.

Часть вторая. Дата [восшествия на престол] и рассказы о времени его царствования, изображение трона, жен, царевичей и эмиров во время восседания его на ханском престоле; памятка о сражениях, кои он дал, об удавшихся ему победах и о [событиях], предшествовавших восшествию его на престол.

Часть третья. О его похвальном образе жизни и нраве; о биликах и притчах, кои он изрекал; о хороших приговорах, которые он издавал; о событиях и происшествиях, которые случились в его время, из тех, что не вошли в предыдущие две части и стали известны порознь из разных книг и от разных лиц.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

[ПОВЕСТВОВАНИЯ О ГУЮК-ХАНЕ]; ИЗЛОЖЕНИЕ ЕГО РОДОСЛОВНОЙ, ПОДРОБНОЕ ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ ЕГО ЖЕН, ДЕТЕЙ И ВНУКОВ, ИМЕЮЩИХ ОТРАСЛИ ДО СЕГО ВРЕМЕНИ, А ЕГО РОДОСЛОВНАЯ ТАБЛИЦА НАЧЕРЧЕНА В РАЗДЕЛЕ О ЕГО ОТЦЕ

Гуюк-хан — старший сын Угедей-каана, и появился на свет от его старшей жены Туракина-хатун. У него было много жен и наложниц, а старшей из всех была Огул-Каймиш.[458]

Гуюк-хан имел трех сыновей,[459] — имя самого старшего Ходжа-Огул, а второго — Наку. Оба они от Огул-Каймиш. У Нагу был сын по имени Чапат. Когда Борак, переправившись через реку [Аму-Дарью], вступил в войну с Абага-ханом, Кайду послал вместе с Бораком в помощь ему этого Чапата с тысячью всадников, лично ему принадлежавших. Рассердившись на Борака, он повернул обратно, и когда он прибыл в Бухару, то сын Борака Бек-Тимур сделал попытку захватить его. [Чапат] бежал с девятью всадниками и через степь ушел к Кайду. Со страху он заболел и скончался. Имя второго сына было Хуку, он родился от наложницы и имел сына по имени Токма, а у этого Токмы есть сын, имя его тоже Токма. В настоящее время он ведет спор с Чапаром, сыном Хайду, о власти и не исполняет приказаний. Сыновья Ходжа-Огула не выяснены, их родословная таблица начерчена в повествовании об Угедей-каане. Вот и все!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПОВЕСТВОВАНИЯ О ГУЮК-ХАНЕ; ДАТА [ВОСШЕСТВИЯ ЕГО НА ПРЕСТОЛ], РАССКАЗЫ О ВРЕМЕНИ ЕГО ЦАРСТВОВАНИЯ; ИЗОБРАЖЕНИЕ ТРОНА, ЖЕН, ЦАРЕВИЧЕЙ И ЭМИРОВ ВО ВРЕМЯ ВОССЕДАНИЯ ЕГО НА ХАНСКОМ ПРЕСТОЛЕ; ПАМЯТКА О СРАЖЕНИЯХ, КОИ ОН ДАЛ, ОБ УДАВШИХСЯ ЕМУ ПОБЕДАХ И [О СОБЫТИЯХ], ПРЕДШЕСТВОВАВШИХ ВОСШЕСТВИЮ ЕГО НА ПРЕСТОЛ

События [предшествовавшие восшествию Гуюк-хана на престол]

Когда Угедей-каан скончался, его старший сын Гуюк-хан еще не воротился из похода в [Дашт-и Кипчак],[460] вскоре умерла и Мука-хатун. И Туракина-хатун, которая была матерью старших сыновей, ловкостью и |A 151а, S 360| хитростью, без совещания с родичами, по собственной воле захватила власть в государстве, она пленила различными дарами и подношениями сердца родных и эмиров, все склонились на ее сторону и вошли в ее подчинение. Чинкай и другие наибы и везиры каана были по-прежнему при [своем] деле, и наместники окраин [остались] на прежнем