– Несомненно! И раз уж таверна «У Флеку» все еще существует и столь активно функционирует, что страницу про нее пометили дважды, то, полагаю, мы должны отправиться туда и все разузнать.

– Мы? Годфри, но ведь это заурядный кабак.

– А мы приехали сюда по совсем незаурядным делам. Не нужно бояться, Нелл, я вооружен и смогу защитить тебя. – Годфри помахал своей тростью.

Меня его жест не впечатлил.

– Ты не понимаешь, Годфри: я не столько боюсь идти в «У Флеку», сколько стесняюсь.

– Вот как! – Годфри замер на секунду, с досадой поглядев на меня: – Со смущением я бороться не умею, Нелл. Придется тебе просто потерпеть.

Я поднялась, надела плащ, шляпку и перчатки, после чего решительно произнесла:

– Что ж, мне не привыкать.

Пока мы шли в таверну, я несла в руках путеводитель. Годфри настаивал, что я выгляжу более почтенно, когда похожа на ученую даму. Подозреваю, что ему просто хотелось освободить руки на тот случай, если придется воспользоваться тростью. По правде говоря, я думаю, что в глубине души он почти мечтал, чтобы такой случай представился. Новые игрушки одинаково действуют на мальчиков любого возраста.

По мощеным улицам Праги двигались пестрые толпы людей. Крепкие двойные деревянные двери домов напоминали церковные ворота. Они то и дело распахивались, выплевывая на улицу нетрезвых гуляк и спертый дух несвежей еды и пива, а затем, заглотив новых жертв, захлопывались за ними, как капкан.

Каждая вторая вывеска гласила: «У Такого-то», приглашая в очередную таверну.

Дорога повела нас через мост. Под нами вспыхивали огоньки – это в черных водах Влтавы отражался свет факелов. Мимо нас медленно проезжали кареты.

Меня необычайно утешало, что Годфри находится рядом. Я чувствовала его силу и поддержку. Пусть трость-кинжал и казалась мне весьма сомнительным средством самозащиты, но дело было не в оружии. Чтобы чувствовать себя уверенно, порядочной женщине достаточно даже того, что мужчина просто идет рядом. Я семенила по неровной мостовой, крепко держась за своего спутника и неловко прижимая другой рукой книгу. За мостом мы свернули с широкой дороги в узкий переулок и наконец достигли цели нашего путешествия.

Над входом в таверну висели старинные часы. Вместо цифр на циферблате красовались уже знакомые буквы: «У Флеку». Справа я увидела дверь. Она была такой огромной, что вполне могла бы сойти за ворота церкви Всех Святых в Виттенберге, на которых Мартин Лютер вывесил свои тезисы. Дверь задрожала, заскрипела и открылась. Мне в лицо ударила волна горячего и несвежего, словно дыхание пьяницы, воздуха.

– Ну вот. – Годфри остановился и посмотрел наверх на причудливую старинную деревянную вывеску. На ней тоже было написано «У Флеку». Бедняга покачивалась, будто опьянела заодно с посетителями таверны.

Из открытой двери до нас доносились разгульные голоса. Мы вошли внутрь, спустились по широким каменным ступеням в темные недра, словно в ад, и очутились в слабо освещенном помещении. Там царила атмосфера средневековья, в которой можно при желании найти свое очарование. Над нами смыкались покатые своды потолка в разводах копоти, напоминающие Сикстинскую капеллу в царстве Аида. В огромном зале быстро двигались темные фигуры. Будто вырвавшиеся на свободу демоны, они плясали, поднимали пивные кружки, пели и жонглировали пустыми бутылками.

Я едва заметила, как Годфри подвел меня к скамье перед длинным обшарпанным деревянным столом. Кое-как мне все-таки удалось сесть, хотя комната словно крутилась колесом вокруг меня в неистовом веселье, оглушая своим шумным многолюдьем.

Постепенно мои глаза стали различать в этом хаосе теплый свет, идущий от ламп. Официанты скользили между столами, подняв над головой подносы с посудой. Кружки глухо ударялись о старую древесину, обдавая ее пивным дождем.

Годфри наклонился и прокричал мне на ухо:

– Положи книгу на стол, Нелл!

Его слова напомнили мне нелепую фразу из учебника по французскому: «Положи тетину ручку на диван». Я выполнила его просьбу, радуясь, что моей тете (если бы она у меня была) не доведется увидеть столь безобразное заведение.

К нам подбежал официант. Я отпрянула в испуге, но Годфри крикнул ему что-то, и тот исчез в толпе. Только я успела возблагодарить Всевышнего, как оказалось, что радоваться было рано. Пару минут спустя официант снова атаковал нас, на сей раз с подносом в руках, и с размаху поставил кружку перед Годфри… и передо мной!

– Ты должна выглядеть, как самый обычный посетитель!

Годфри кричал что есть мочи, но здесь его вряд ли кто-нибудь услышал бы: даже мне с трудом удавалось разобрать слова. Отодвинув подальше от кружки книгу, чтобы не облить ее пивом, я стала с интересом наблюдать за Годфри. Он откинул крышку и отпил из толстостенной глиняной посудины, но подавился первым же глотком, и я услужливо шлепнула его по спине – возможно, гораздо сильнее, чем он ожидал.

– Темный лагер! – пролепетал он, когда наконец перестал кашлять и смог говорить – точнее, кричать. – Густой, крепкий и черный, как чернила.

– Мое тоже можешь пить, – предложила я, срываясь от напряжения на визг.

– Что ты говоришь? Тебя начало тошнить? – Он озабоченно посмотрел на меня.

Я покачала головой. В таком бедламе общаться было невозможно. Тайная встреча с неизвестным шпионом представлялась крайне маловероятной, но у меня не было никакого желания объяснять это Годфри. Пусть хотя бы один из нас сохранит голос на тот случай, если мы все-таки встретимся с посланником барона Ротшильда.

Мы оба замолчали. Я рассматривала огромное мрачное помещение. Эта темница в подземелье напомнила мне логово охотников в поместье барона. Однако здесь среди посетителей встречались приличные дамы в шляпках и даже целые семьи, включая пожилых тетушек и дядюшек. Очевидно, подобный кутеж считался в Богемии обычным делом, хотя я сомневалась, что среди этих заядлых любителей пива мы заметим кого-то из фон Ормштейнов.

К нам, шатаясь, направилась женщина в уродливом национальном наряде. И ладно бы, что она была пьяна, но ее широкое сборчатое платье с несколькими нижними юбками даже не прикрывало щиколотки. И теперь этот колокол, медленно и грузно покачиваясь, двигался в нашу сторону. Я подвинула к ней поближе свою полную кружку, надеясь, что женщина возьмет ее и оставит нас в покое, но она откинула назад юбки и, глупо улыбаясь, плюхнулась рядом со мной на скамью. Вместе мы являли собой странную пару – нечто вроде напуганной маленькой мисс Маффет и разодетого паука чудовищных размеров[14].

Моя новая соседка потрогала своей пухлой ручкой путеводитель.

– Весьма увлекательное чтение, – произнесла она на чистом английском.

Я внимательно посмотрела на женщину. Румяные щеки; темные волосы заплетены в косу, уложенную на затылке; из крестьянской блузы с жеманными рукавами с буфами виднеются крепкие руки. Она улыбнулась и сделала огромный глоток из моей кружки.