Из спальни раздалась знакомая мелодия. Что-то старое, из девяностых, но очень знакомое. Медленное, романтичное.

А потом звук каблуков. Цок. Цок. Цок. Этот звук ввинчивался прямо мне в мозг, все глубже и глубже, доводя до полного исступления.

– Хью, это ты? – раздался голос жены.

Я моргнул. Даже не сразу понял, что она назвала мое имя. Вдруг понял, что уже стою у спальни, а в руках электрический штопор. Черт. Когда и где я успел его взять? И главное – зачем?!

Дверь распахнулась. Эмма появилась передо мной. Красивая, затянутая в какой-то абсолютно потрясающий кружевной корсет, переходящий в чулки… Как это все называлось, я не знал, но понял, что убью Говарда уже за то, что он видел мою жену в этом!

– Привет, – мурлыкнула Эмма, – я думала, у меня есть еще полчаса.

От такой наглости я потерял дар речи.

– Свечи зажечь не успела, – продолжала она, – и бокалы достать. Зато вот… купила белье, как ты просил. Тебе нравится?

Я кивнул. Белье и правда было классное.

Она вышла ко мне, прошла мимо, виляя упругими бедрами и цокая шпильками красных туфелек.

Я заглянул в спальню. Там царил полный порядок, только на кровати лежал халат, сама же постель даже смятой не была.

– Хьюго? Ты чего там? – позвала Эмма уже с кухни. – Хочешь сначала переодеться с дороги?

Я нахмурился.

– Для кого все это?! – спросил хрипло, оставляя штопор на комоде. – Свечи, шампанское…

– А ты как думаешь? – Она, кажется, удивилась.

– Ты знала, что я приеду?

– Конечно. Рита сказала мне.

– Вот как. А что же Говард?

Я подошел к ней почти вплотную.

Эмма хулигански улыбнулась:

– Это забавно, – сказала она, – ты прилетел домой, не видел меня три дня и первый, о ком думаешь, это брат. Нужно было пригласить его к нам?

– Нет, но…

– Он, конечно, звал меня сегодня на ужин, но я сказала, что не могу. Ведь ты заключил контракт, и мы непременно будем это отмечать наедине.

– Вот как.

– Да. Он нес какую-то чушь о том, что ты не приедешь, будто останешься на вечеринку, где много красоток…

– Ложь и провокация, – кивнул я.

– Естественно, – легко согласилась она и провела указательным пальцем по своей груди. Я невольно переключил внимание. Алый ноготок остановился в ложбинке, скользнул чуть выше и… Эмма опустила руку.

– Так ты откроешь шампанское? – спросила она с улыбкой. – Или нам и правда придется позвать Говарда? У меня и визитка его есть.

– Выкинь! – потребовал я, хватая бутылку из ведерка. Почти открыл ее, и вдруг меня осенило: – Значит, ты ждала меня? Вот так. В этом белье, с лепестками роз?

Она кивнула.

– А как же твое правило? Секс до свадьбы…

– Все в силе! – сразу заявила она. – Но! Я поняла, что хочу в первую нашу нормальную брачную ночь знать тебя. Не трястись на кровати, умирая от страха и неопределенности, а…

– Ближе к делу, воробушек, скажи уже, как далеко можно отпускать свою фантазию?

Мысленно я уже касался ее груди, сдвигая вниз черный лиф и обхватывая губами нежные соски. Я перекатывал их на языке, а руки спускались ниже…

– Поцелуй! – обрадовала меня Эмма. – Я разрешаю тебе горячий поцелуй.

– В смысле? – не понял я.

– Я хочу, чтобы мы медленно познавали друг друга, раскрывая все самые чувственные стороны. Понимаешь? И сегодня я готова на поцелуй. Даже не один.

– Даже? Ты меня избалуешь.

Я сочувственно посмотрел вниз, на оттопыренную ширинку. Прости, брат, нас снова пытаются прокатить.

Шампанское бахнуло, я отложил в сторону пробку и наполнил два бокала, один из которых передал Эмме.

– Значит, будем целоваться? – Я предвкушающе улыбнулся. – И можно даже не один раз?

Она кивнула и отпила из бокала.

– Хорошо. Тогда за наше сближение, воробушек.

Хрусталь издал жалобный треньк – символ нашего понимания, и я осушил свой бокал до дна.

– Я такая страшная, что ты решил напиться? – Эмма хихикнула.

Посмотрев на нее, я понял, что мне понадобится вся выдержка, чтобы ограничиться лишь поцелуем. Зато после этого Эмма точно поймет, что сближаться нужно чаще.

– Иди ко мне, – позвал я, вытягивая вперед руку и приглашая жену следовать за мной.

Эмма

Меня попросту сграбастали в объятия.

Словно Серый Волк напал на Красную Шапочку, а после прикусил нежную девичью кожу, навсегда оставляя свою метку.

Я только ахнула, когда губы Хьюго впились в мои, а ладони нагло скользнули ниже к чашечкам дорогого кружевного бюстье…

– Будешь знать, как держать меня на голодном пайке! – шепнул на ухо муж и легонько подтолкнул к спальне.

– Эй! – возмутилась я.

– Только поцелуй, я помню. – По его губам скользнула похабная улыбка…

– Ты же не собираешься?..

– Ам! – клацнул зубами Хью и бросился ко мне, подхватывая на руки и буквально подлетая ближе к кровати. – Я тебя съем! Всю полностью!

Новый поцелуй накрыл губы, и муж уложил меня спиной на кровать. Постельное белье холодило открытую кожу, и я инстинктивно попыталась подтянуть к себе поближе подушку, чтобы закрыться от новой ласки. Но…

– Поцелуй, – настойчиво произнес мужчина, обжигая взглядом и дыханием. – Ты же хотела, чтобы мы узнали друг друга ближе. Вот этим и займемся.

Его рука потянулась к кружевным завязкам на груди, и я ахнула, когда тело получило немного свободы, избавившись от верха и освобождая ставшую чувствительной грудь!

– Вау! И такое сокровище от меня прячут! Пр-р-реступление.

Палец Хью обвел ареолу по кругу, дразня и заставляя меня зажмуриться, чтобы не видеть это безобразие.

Зато чувствовала я все полным спектром… Каждую мурашечку, рожденную в моем теле, а когда теплые губы накрыли сосок, я вздрогнула и застонала…

В какой-то миг в голове мелькнула мысль, зачем я все это сама делаю и позволяю? Ведь еще недавно я не собиралась подпускать Хьюго даже к сантиметру своего тела, но, похоже, в крови бурлила какая-то другая, не поддающаяся логике магия. Потому что как минимум мне нравилось быть рядом с Хьюго, как максимум – похоже, я все больше привыкала к мысли, что два следующих года будут очень вкусными…

– Не знаю, кто тебя на это надоумил, – шептал Хью, спускаясь все ниже и покрывая мое тело дорожкой поцелуев. – Но я готов поставить ему памятник.