– Исход евреев из Египта, с чадами и домочадцами! – прокомментировал Колян картинку, которая открылась ему, когда он распахнул дверцу машины.

Галка вылезла из «шестерки» пятью минутами раньше у этого самого здания, и в машине стало чуть больше места, однако она все равно производила впечатление перегруженной. За рулем сидела упитанная Ирка, на переднем пассажирском сиденье трепыхался пристегнутый Томка в красном с золотом плаще, на заднем сидели мы с Масей. Добрую треть дивана занимала сумка, собранная запасливой няней.

– По какому поводу мигрируем с насиженных мест? – поинтересовался Колян, втискиваясь к нам.

– У нас дома не работает унитаз, – напомнила я.

Это объяснение я придумала заранее, прекрасно зная, что одно упоминание о нуждающейся в починке сантехнике заставит супруга бежать подальше от родных стен. Впрочем, я не забыла прихватить с собой листочки с чертежами внутренностей унитаза и ванны в разрезе. Погляжу на досуге, если он у меня будет.

– Поедем к Ирке, чтобы провести выходные в комфортных условиях, – сказала я Коляну.

– Отлично! – обрадовался муж. – Сейчас купим пива, нажарим сосисок на гриле и проведем прекрасный вечер!

– Чудесно отдохнем! – подтвердила гостеприимная Ирка.

«Как бы не так! – подумала я, сунув свободную от Масяньки руку в карман и нащупав там ключ от чужого дома. – Лично у меня на сегодняшний вечер совсем другие планы!»

Впрочем, насладиться ужином в садочке с видом на самшитового ежика это мне нисколько не помешало.

Первым на боковую отправился Масянька. Уложив отчаянно зевающего ребенка в кровать, к которой специально для него Моржик приспособил небольшое съемное заграждение из широкой доски, я хитростью и обещанием плотских утех заманила в спальню мужа, надеясь, что после игрищ он быстро уснет и будет спать долго и крепко. С аналогичной целью Ирка увлекла на супружеское ложе Моржика. Мы с ней условились встретиться в холле, когда наши мужики захрапят.

Справедливости ради надо отметить, что сама я уснула раньше, чем Колян, который был полон готовности веселиться подобным образом хоть до утра. Однако я показательно засопела, и мужу оставалось только последовать моему примеру.

Крик в ночи разбудил нас обоих.

– Кыся, что это?! – Колян хлопал по прикроватной тумбочке в поисках лампы, но в темноте промахивался и попадал по другим предметам. С шуршанием спорхнула на пол газета, звякнули наручные часы на металлическом браслете, протестующе пискнул мобильник. – Мне чудится или в самом деле кто-то поет?

Я села в постели, переместилась повыше, подняла руку и дернула за шнурок бра, включая освещение. Вытаращила глазки плошками, присматриваясь, и сделала ушки топориком, прислушиваясь.

– Бо-оже, царя-а храни! – выводил в отдалении мужской голос.

Мы с Коляном переглянулись, не сговариваясь, слезли с кровати и босиком пошлепали на звук. Первая строка монархического гимна прозвучала малоэмоционально и немного фальшиво, но пение быстро исполнилось энтузиазма, и к мужскому басу присоединилось приятное женское сопрано.

– Ца-арствуй на славу нам, на страх вра-гам! – слаженным дуэтом допели Моржик и Ирка.

Убедившись, что концертный номер успешно закончен, мы с Коляном поаплодировали и постучались в дверь чужой спальни.

– Кто там? – нервно воскликнула Ирка.

– Это я, почтальон Печкин! Принес заметку про вашего мальчика! – приблизив губы к замочной скважине, громко прошептала я.

В комнате послышалась какая-то возня, шорохи, скрип матраса. Потом с другой стороны двери, тоже из замочной скважины, донесся голос Ирки:

– Чего нужно?

– Спишите слова! – отодвинув меня в сторону, сказал в дырочку для ключа Колян. – Мы могли бы петь вчетвером! У Кыси второе сопрано, у меня баритон, получится чудесный квартет.

За стеной демонически захохотал Моржик.

– Я сказал что-то смешное? – Колян с недоумением посмотрел на меня.

Я пожала плечами.

– Идите спать, – скороговоркой попросила Ирка. – Мы сегодня больше не будем петь.

– Ну почему же? – игриво спросил Моржик. – Я могу еще немного поконцертировать!

Ирка смущенно захихикала.

– Пойдем-ка мы отсюда, – сказала я мужу, сообразив, что мы мешаем каким-то интимным процессам.

– Идите-идите, после поговорим, – торопливо шепнула Ирка.

За руку я уволокла упирающегося Коляна в нашу комнату и, чтобы отбить у него вновь возникшее желание поконцертировать, демонстративно извлекла из сумки листки с сантехническими чертежами и улеглась их изучать. Колян благоразумно закрыл глаза, отвернулся и уже через десять минут начал похрапывать.

Я выключила бра над изголовьем кровати, тихонько выскользнула из постели и побежала в холл, на встречу с Иркой. Они с Моржиком, видно, основательно спелись, потому что мне пришлось подождать минут двадцать. За это время я вдумчиво изучила сантехническую документацию – сначала читала от нечего делать, а потом с неподдельным интересом. К тому моменту, когда в холл на цыпочках вышла разрумянившаяся Ирка, я пропеллером крутила на пальце новенький ключик и уже готова была бежать сквозь тьму к дому Титоренко-Желтикова в одиночку.

– Сколько можно тебя ждать?! – накинулась я на подругу, которая на ходу застегивала халат, промахиваясь дрожащими пальцами мимо пуговок. – Что это вам вздумалось среди ночи упражняться в хоровом пении?

Ирка густо покраснела:

– Пошли, я тебе по дороге расскажу.

Мы выскользнули из дома, стараясь не шуметь и искренне радуясь тому, что на этот раз не нужно тащить с собой лестницу. Томку мы тоже с собой не взяли, хотя он очень просился.

– Так что там с пением? – напомнила я подруге уже за воротами.

Быстрым шагом, как киношные американские вояки на марше, мы плечом к плечу, в ногу топали по грунтовой дороге. Убывающая луна слабо освещала наш кремнистый путь, но даже при таком освещении я увидела, что обращенная ко мне Иркина щека побагровела, как свекла.

– Я расскажу, но ты пообещай, что не будешь смеяться, – попросила подруга.

Я на бегу приложила руку к сердцу, заодно проверив, ровно ли оно бьется:

– Обещаю и торжественно клянусь!

– Ладно, слушай.

Ирка смущенно покашляла и поведала мне, что с ее любимым мужем некоторое время назад приключилась неприятность. Ну, повредил он себе что-то по мужской части.

– Напоролся на гвоздь? – не выдержав, съязвила я. – Или его акула в бассейне укусила?

– Будешь издеваться – ничего не скажу! – рассердилась Ирка, останавливаясь.

– Не стой, как копна, – попросила я ее. – Мало ли, кто посмотрит в окошко на дорогу! Задумается, что это за пара призраков выясняет тут отношения.