Антонелла должна была идти в парикмахерскую, и я пошла вместе с ней, окунувшись в мир шумной и веселой женской болтовни. Она представила меня Марии, хозяйке салона, пожилой женщине с всклокоченной шевелюрой, которая заварила кофе и подсела к нам. И пока другая женщина красила волосы Антонеллы, мы беседовали о том о сем, и как это обычно бывает в подобных ситуациях, разговор постепенно зашел о мужчинах и о любви. Через Антонеллу я рассказала о своей недавней истории с Дино. К моему удивлению, рассказ совершенно не шокировал ни Марию, ни ее помощницу, напротив, обе понимающе кивнули.

– Э! – включилась в разговор солидная женщина из-под сушильного колпака. – Со мной такое тоже бывало…

– И со мной, – вставила молодая девушка из соседнего кресла, с фольгой в волосах. – Sono stronzi![96]

– Вот видишь, bella, ты не одинока, – заметила Антонелла.

Мария погладила ладонью мою щеку.

– Все мы сталкиваемся со stronzi, – тепло сказала она. – Такая красавица, как ты, не должна принимать это на свой счет.

Но как я могла не принимать? Конечно же, я связывала странное поведение Дино исключительно с собственной внешностью.

– Я чувствую себя уродиной, – зарыдала я.

Мария и Антонелла переглянулись.

– Guarda, bella[97], – сказала Мария. – Есть идея. У тебя такие шикарные волосы. – Она ласково погладила меня по голове. – А ты никогда не думала подстричься покороче?

– Отрежь его вместе с волосами, tesoro[98], – кивнула Антонелла.

Я задумалась. Сколько я себя помнила, у меня всегда были длинные волосы. Но в такую жару все эти кудри были лишь мертвым грузом и мешали мне спать по ночам. Я посмотрела на Марию и согласно кивнула. Почему бы и не вырезать этого козла из головы?

Мария приготовила ножницы, мне вымыли голову, и все посетители принялись наперебой предлагать варианты стрижек. Но у Марии уже был план. И пока я сидела рядом с Антонеллой, ее ножницы так и порхали вокруг моей головы, устилая пол ковром из тяжелых черных кудрей.

– Как будто черную овцу стрижешь, cara[99], – рассмеялась Антонелла.

Я обеспокоенно посмотрела на Марию, но та лишь ободряюще похлопала меня по плечу.

– Не волнуйся, – сказала она. – Все будет отлично. Я тут подумала, ты знаешь Джину Лоллобриджиду?

Я улыбнулась – и улыбка моя стала еще шире, когда Мария закончила, отложила фен и развернула меня лицом к салону. По залу пронеслись восторженные возгласы ma dai, che bella![100] Когда она вновь повернула меня лицом к зеркалу, я онемела. Из зеркала на меня смотрела старлетка из пятидесятых годов. В этих кудряшках я была гламурной, как Ава Гарднер.

– Guarda![101] Ни дать ни взять иранская Софи Лорен! – с гордостью провозгласила Антонелла. – Bellissima![102]

– Ogni donna puo figurare al meglio se sta bene dentro la propria pelle, – произнесла женщина под сушильным колпаком. – Non c’entrano i vestiti ed il trucco, ma come si brilla. Ha detto la grande Sophia…

Антонелла перевела: «Каждая женщина может быть красивой, если ей комфортно в собственной коже. Одежда и макияж не имеют значения, главное – сиять…»

– Sante parole[103], – кивнула другая женщина со знанием дела.

Я обняла Марию.

– Забудь ты этого stronzo, – сказала она, – и послушай меня: Impara a piacere a te stessa[104].

Я непонимающе уставилась на нее.

– Это по-латыни, – сказала Антонелла. – Сенека. Что-то вроде «полюби себя такой, какая ты есть». По сути, то же самое, что сказала Лорен.

– Полюбить себя? – спросила я, и они горячо закивали.

Я обняла всех посетителей салона по очереди и по дороге домой пару раз останавливалась перед витринами магазинов, любуясь собственным отражением.

В тот же вечер я отправилась в сады Боболи на встречу с Бетси. У меня были билеты на оперу под открытым небом, которые я забронировала для себя и Дино. Вместо него я пригласила Бетси – и вот она уже ждала меня, с покрывалами и кремом от комаров. Увидев мою новую прическу, она рассыпалась в комплиментах, совсем как итальянка.

– Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Ты знаешь Джину Лоллобриджиду?

И я расхохоталась.

Когда мы сели и принялись втирать крем в свои голые лодыжки, я рассказала Бетси об исчезновении Дино. Она отвлеклась от процедуры, посмотрела на меня с хитрой улыбкой и произнесла:

– О да, я не удивлена. Итальянцы не меняются. Со мной случилась точно такая же история пятьдесят лет назад, и тоже во Флоренции.

– Может, это был его отец? – спросила я, и мы звонко рассмеялись.

Потом мы стали обмениваться любовными историями, громко отмечая сходства, несмотря на то что их разделяли пятьдесят лет.

– Видишь ли, – заметила Бетси в перерыве между взрывами смеха. – Разбить сердце об итальянского мачо – часть обязательной программы образования, дорогая. Но не позволяй этому досадному недоразумению отвратить тебя от Италии. Посмотри на меня: прошло уже пятьдесят лет, а я все еще здесь. Во Флоренции есть еще много прекрасного, даже без этого проходимца Дино.