– А почему бы не наслаждаться друг другом каждую ночь, не будучи мужем и женой? – парировала Лорен. С этими словами она развернулась и направилась обратно в спальню.

– Ты это всерьез? – Зейн не знал, что потрясло его больше, – то, что она по-прежнему отказывалась выйти за него замуж, или то, что она повернулась к нему спиной и ушла, даже не дослушав его до конца. До сих пор никто не осмеливался поступать с ним подобным образом.

– Еще как всерьез.

– Значит, так. – Зейн говорил тихо, но что-то в его тоне заставило Лорен остановиться. – Я предъявляю тебе ультиматум.

Лорен насмешливо фыркнула.

– Надеюсь, это шутка? Ты ухаживаешь за мной всего три дня и уже предъявляешь ультиматумы?

– Значит, вот чего ты хочешь? Чтобы я ухаживал за тобой, добивался твоей благосклонности, и тогда, возможно, ты соизволишь принять мое предложение? – Зейну казалось, что он и без того делал все от него зависящее, не получая в ответ ничего, кроме отказов.

– Я этого не говорила, – возразила Лорен, но ее голосу недоставало уверенности.

– А пока я серьезно ухаживаю за тобой, ты меня просто используешь, – продолжал Зейн. Эти слова дались ему нелегко.

Никому не позволено использовать его. Тем не менее, Лорен это удалось.

– Это неправда, – возразила она, плотнее закутываясь в простыню.

– Ты позволяешь мне ухаживать за тобой и спать с тобой, удерживая при себе пустыми обещаниями, которые на самом деле не намерена выполнять. – Зейн нахмурился, задумчиво склонив голову.

Неужели эти слова произнес он? Он, который в прошлом сам неоднократно слышал подобные упреки от женщин?

Лорен подтянула простыню повыше, прижав ее к груди обеими руками.

– Я не просила тебя ухаживать за мной.

– Но охотно затащила меня в постель, – заметил Зейн, указывая на кровать. – Значит, в отношениях со мной тебя интересует только секс, да?

– Нет, – выдохнула Лорен.

Она слушала его затаив дыхание.

– Это хорошо. – Зейн улыбнулся и скрестил руки на груди. – Потому что до того, как ты примешь мое предложение, никакого секса больше не будет.

Лорен не верила собственным ушам.

– Прости, я не очень хорошо соображаю в такую рань. Правильно ли я тебя поняла? Ты больше не будешь заниматься со мной сексом?

– Совершенно верно, – упершись руками в бедра, подтвердил Зейн. – Я не позволю тебе принимать меня только как самца и отвергать все остальное, что я могу предложить.

Лорен встряхнула головой, будто пытаясь таким образом собраться с мыслями.

– Погоди. Давай говорить открытым текстом. Ты бросаешь меня, потому что мне нравится заниматься с тобой сексом?

– Нет. Я не бросаю тебя, но и не собираюсь больше идти у тебя на поводу.

– Зейн, я не тот человек, которому можно предъявлять ультиматумы, – гордо заявила Лорен. – Тем более что ты первым не выдержишь его условий.

– На твоем месте я бы не был так в этом уверен, – возразил Зейн, хотя на самом деле чувствовал, что она права.

Близость этой женщины действительно могла заставить его утратить самоконтроль.

– Ты собираешься отказаться от секса? – Лорен разжала руки, и простыня соскользнула на бедра, обнажив грудь. – Добровольно лишить себя такого удовольствия?

Дрожащими руками Зейн подхватил край простыни. Один резкий рывок – и через секунду они окажутся в постели. Искушение было велико, но он не мог позволить себе поддаться ему.

– Думаю, что смогу пойти на такую жертву ради благой цели, – сказал он, подтягивая простыню к подбородку Лорен. – А ты?

Восточное побережье Соединенных Штатов

Шейла скорее почувствовала, чем услышала грохот, и отреагировала мгновенно. Прижавшись спиной к стене, она потянула за собой Рафаэля и заставила его сделать то же самое, удерживая на месте одной рукой. Мышцы пресса под ее ладонью были крепкими как камень.

– Что проис…

Горланя песни, мимо них протопали четыре раскрасневшихся парня. Опрокидывая стулья и натыкаясь на мебель, они направлялись к лестнице, ведущей на второй этаж, и ничто не могло остановить их на этом пути.

– На таких вечеринках быстро учишься вовремя убираться с дороги, – объяснила Шейла.

Она не торопилась снимать ладонь с живота Рафаэля. Тепло его тела приятно согревало руку.

Этим вечером она впервые увидела кронпринца без пиджака. Застегнутая на все пуговицы белая рубашка подчеркивала широкие плечи и плоский живот. Закатанные рукава обнажали сильные руки.

Но взгляд Шейлы как магнитом притягивали его джинсы. Вот и сейчас она поймала себя на том, что снова смотрит вниз. Ноги Рафаэля были длинными, стройными и сильными. Потертая джинсовая ткань облегала компактные мышцы. У Шейлы руки чесались от желания пощупать его ягодицы, чтобы проверить, насколько они упругие.

Она заставила себя отвести взгляд. Действительно ли здесь становится жарко или ей это только кажется? Шейла оттянула квадратный вырез своего хлопчатобумажного платья, чтобы немного охладиться.

Раф сделал глоток пива из своего пластикового стаканчика и поморщился.

– Ты каждые выходные так развлекаешься?

– Либо в мужском, либо в женском общежитии кто-нибудь обязательно устраивает вечеринку. Даже летом, – уклончиво ответила Шейла.

Будучи первокурсницей, она не пропускала ни одного подобного мероприятия. В то время ее влекли жажда новых впечатлений и любознательность. Но теперь ей это было не особенно интересно. Она любила свой уютный маленький мирок, хотя иногда ей становилось в нем тесно, и тогда ею овладевало беспокойство.

– И тебе нравится такая музыка?

Шейла понятия не имела, что это была за группа. Ее никогда не интересовали подобные вещи.

– Конечно, – улыбнулась она, но почти тотчас же болезненно скривилась, когда раздался истошный визг гитары. От той «импровизации» у нее заломило зубы.

Теперь уже улыбался Рафаэль.

– Ты так говоришь, потому что она нравится Луке?

– Неужели? Если ты успел заметить, я не являюсь тенью твоего брата. – Шейла слишком поздно поняла свою тактическую ошибку. Не следовало лишний раз обращать внимание Рафаэля на то, что Лука бросил их, как только они переступили порог общежития. – Давай потанцуем.

– Под это?

Отобрав у него стаканчик, Шейла поставила его на стол и, взяв Рафаэля за руку, направилась туда, где веселились все остальные.

– Ну же, Рафаэль, пошли. Ты не настолько старый.

Она знала, что кронпринцу всего двадцать восемь лет, но сознательно упомянула о его возрасте, зная, что это подействует на него как красная тряпка на быка. В глазах Рафаэля вспыхнул вызов.