— Это были профессионалы.

— Откуда ты знаешь?

— За этим стоял ты.

— Но ты не написал заявление в полицию, — Родарт погрозил ему пальцем. — Могу поклясться, ты ничего не сказал своему адвокату. И инспектору по надзору. Джерри Арнольду, если я не ошибаюсь?

— Ты знаешь, как зовут моего инспектора по надзору? — вырвалось у Гриффа, но он тут же пожалел об этом вопросе. Этим он выдал свое удивление и тревогу по поводу того, насколько хорошо Родарт осведомлен о его жизни.

— Я многое о тебе знаю, номер десять, — ухмыльнулся Родарт.

Наверное. Наверное, он следил за ним, потому что в противном случае он не знал бы, что Грифф сидел в спорт-баре в тот вечер, когда на него напали головорезы. Он не нашел бы его сегодня, на этой улице. Он не знал бы, что сейчас…

Боже.

Но прежде чем Грифф успел осознать все ужасные последствия, он услышал голос Родарта:

— Единственное, чего я не знаю, это имя твоей новой зазнобы.

Грифф быстро повернул голову и увидел, что машина Лауры Спикмен задом выезжает по дорожке.

К счастью, она поехала в противоположном направлении.

— Агент по продаже недвижимости, — сказал Грифф. — Показывала мне дом.

— Ты подыскиваешь дом, не успев поселиться в квартире из двух уровней? — усмехнулся Родарт.

— Как выяснилось, я не в восторге от соседей.

— Где ты взял денег на все эти крутые игрушки? Музыкальный центр. Телевизор с большим экраном. И все такое.

Мозг Гриффа лихорадочно работал. Ему хотелось впечатать свой кулак в рот Родарта, потому что каждое вылетавшее оттуда слово усиливало его тревогу. Родарту известно, где он живет. Известно, как он тратит деньги. А теперь он знает об этом доме. Но больше всего его тревожила мысль, что он может узнать о его договоре со Спикменами.

— Послушай, — дружелюбно сказал Родарт, — мне кажется, что прежде чем твои сильные руки куортербека свернули шею Биллу Бэнди, они залезли в его личную кассу.

— Чушь, и ты это знаешь. Как я мог взять деньги? Меня арестовали на месте преступления.

— Это несложно, — отмахнулся Родарт. — Прежде чем тебя действительно припекло, ты ухитрился припрятать эти грязные деньги там, где их никто не нашел. Они где-то лежали, принося проценты, пока ты не вышел. Теперь они пригодились. Как ты и планировал. — Он умолк, нахмурился и печально добавил: — Но дело в том, Грифф, что парни из «Висты» думают, что это их деньги, а не твои. Они будут очень благодарны любому, кто обнаружит их и вернет им.

— То есть тебе.

— Я лишь пытаюсь облегчить тебе жизнь. Я оказываю всем услугу. Эти парни возвращают свои деньги и забывают о том, что ты сделал с беднягой Бэнди. Понимаешь, к чему я клоню? Как это выгодно для всех? — Его интригующая улыбка погасла, а в голосе послышался металл: — Где деньги?

— Ты бредишь. По поводу Бэнди. По поводу грязных денег. По поводу всей этой чуши. Если ты думаешь, что у меня есть деньги, стал бы я ездить на этом куске дерьма? — он махнул рукой в сторону «Хонды». — На подержанной машине, которую я купил у моего адвоката?

Родарт окинул его взглядом и вкрадчиво сказал:

— Ты отлично выглядишь в том новом пиджаке от Армани.

— Спасибо, — Грифф постарался сохранить безразличное выражение лица. — На тебе он смотрелся бы дерьмово.

— Боюсь, ты прав, — Родарт усмехнулся. — У меня нет такой фигуры.

— Смелости у тебя тоже нет. А то бы ты вылез из своей уродливой машины, перестал сыпать скрытыми угрозами и подрался бы со мной, как мужчина.

Родарт состроил задумчивое лицо, как будто и вправду размышлял над его предложением.

— Ты действительно этого хочешь, Грифф? Ты хорошо подумал?

Грифф кипел от злости, но понимал, что не может дать волю своему гневу. Если он набросится на Родарта, то сделает именно то, чего хочет этот сукин сын, избивающий женщин.

— Марша ничего не могла тебе рассказать, — прорычал он. — Ты зря изуродовал ей лицо.

— Наверное, — пожал плечами Родарт. — Она не рассказала мне ничего полезного и, насколько мне известно, еще долго ничего не сможет рассказать. Интересно, сможет ли она теперь брать в рот со своей сломанной челюстью. И кое-что еще… — Грифф не клюнул, но Родарт все равно продолжил: — Не понимаю, почему эта шлюха поднимает такой шум, когда ее трахают в зад.

Багровая волна ярости захлестнула Гриффа. Родарт почувствовал это и оскалился:

— Ты никогда не имел ее таким способом?

Грифф предполагал, что Родарт не только избил, но и изнасиловал Маршу. Но он не спрашивал ее об этом, потому что не хотел ворошить ужасные воспоминания о том вечере. А может, он не хотел знать, как сильно ей досталось. Теперь, когда он это узнал, ему еще сильнее захотелось убить этого ухмылявшегося придурка.

— А как насчет нее? — Родарт кивком головы указал в глубь квартала. — Даже издалека видно, что у твоей новой подружки похотливый маленький зад. Скажи, как ее зовут. Все равно узнаю.

Ярость, бушевавшая внутри Гриффа, мгновенно стала холодной, как лед. Ее сила испугала его, и она должна была испугать Родарта.

— Совсем скоро, — тихо, но убежденно сказал он, — я убью тебя.

Родарт включил заднюю передачу и, улыбаясь, дал задний ход.

— Мечтаю о том дне, когда ты попытаешься.

Консьерж неохотно набрал номер пентхауса Марши. Повернувшись к Гриффу спиной, он что-то шептал в трубку, пока Грифф не протянул руку через конторку и не похлопал его по плечу.

— Дайте мне телефон. Пожалуйста, — нетерпеливо прибавил он.

Консьерж недовольно протянул ему трубку.

— Марша?

— Это Дуайт.

— Привет, Дуайт. Это Грифф Буркетт. Я хочу подняться.

— Прошу прощения, но нельзя.

— Кто это сказал?

— Она не хочет ни с кем общаться.

— Мне нужно ее увидеть.

— Она отдыхает.

— Я подожду.

Послышался театральный вздох.

— Ну ладно, хотя она, наверное, меня убьет.

Дуайт открыл дверь квартиры Марши и отступил в сторону, пропуская Гриффа.

— Нельзя сказать, что у нее выдался удачный день.

— У меня тоже, — мрачно парировал Грифф и проследовал за соседом Марши в просторную гостиную, где на диване лежала Марша. Казалось, она спит, но с уверенностью утверждать этого было нельзя, потому что ее голова была почти полностью замотана бинтами.

— Ей сделали операцию?

— Первую из нескольких. Нос пришлось повторно ломать. Ей еще очень больно, но врачи сказали, что она вполне отошла и может ехать домой.