и расстрижен протопоп Аввакум. Празднование этого образа приходится на 18 февраля и происходит незадолго до дня рождения Алексея Михайловича Ридигера. Право ношения второй панагии считается особой наградой за труды и отличия. Обычно на второй панагии изображается Христос Вседержитель. Впоследствии в таком сочетании ради торжественных случаев Святейший и носил на груди две панагии. Вне торжественной обстановки на нём можно было видеть только ту, первую, которую он носил до 1971 года. Став Патриархом, он будет носить панагии и в иных сочетаниях: «Вседержитель» и «Покров Богородицы», «Вседержитель» и «Знамение Богородицы», «Печерская Богоматерь с преподобными Антонием и Феодосием» и «Взыскание погибших».

Вспоминая годы патриаршества Пимена, Святейший признавал, что исполнять послушание управляющего делами стало сложнее, чем при Алексии I. Пимен слыл человеком монастырского склада, благоговейным совершителем богослужений и молитвенником. Административная деятельность сильно тяготила его, а потому естественным образом перекладывалась на плечи ближайших помощников. В то же время усиливалось влияние Совета по делам религий. Но нельзя не признать, что в брежневскую эпоху нужен был именно такой Патриарх. «Ведь если бы на его месте оказался кто-нибудь другой, сколько бы дров он мог наломать. А Святейший Патриарх Пимен с присущей ему осторожностью, консервативностью и даже опасением перед какими-либо новациями многое сумел сохранить в нашей Церкви», — говорил Святейший о своём предшественнике.

Управляющий делами Патриархии, председатель Учебного комитета, а с 10 марта 1970 года и Пенсионного комитета при Священном Синоде, член правления Советского фонда мира, постоянный член синодальных комиссий, сотрудник аппарата и руководства Конференции Европейских Церквей, с 1972 года — член Совместного комитета КЕЦ и Совета Епископских Конференций Европы... В его сорок с небольшим такой объём работы казался Алексию вполне по плечу. При этом он не оставлял и своего самого любимого дела — богослужения. Всегда подчёркивал: «Главное для меня всё-таки не исполнение административных обязанностей, пусть даже на самом высоком уровне, а пастырское окормление своих “словесных овец”, своего народа. Основа этого служения — совершение Божественной службы у престола Господня — занимает самое важное место в моей жизни, даёт силы нести все остальные послушания».

Будучи митрополитом Таллинским и всея Эстонии, он ежегодно совершал в среднем 120 богослужений. И год от года росло число верующих. На праздновании Входа Господня в Иерусалим за литургией в Александро-Невском соборе Таллина 11 апреля 1971 года митрополит Алексий причастил 470 человек, о чём свидетельствует его личная запись. Причастие продолжалось более часа! Такое и сейчас не всегда увидишь. В 1974 году рукою митрополита Алексия записано, что в тот же праздник причастился 651 человек.

Совершение богослужений для архиерея сравнимо с практикой хирургических операций для врача, наделённого вдобавок и административными полномочиями. Если медик отдаёт себя только делам и перестаёт практиковать, он даже в своей внешности и характере утрачивает некий особый налёт, по которому сразу видно врача, целителя. То же самое и со священнослужителями, перестающими служить. В них постепенно утрачивается благодать, отличающая их от мирян, это сказывается и на внешности, и в поведении, в котором зачастую появляются мирская вздорность, суетность. Все истинные столпы Православия, такие как святитель Филарет, Патриарх Тихон и многие другие, утопая в административной работе, не прекращали совершать богослужения.

Протоиерей Владимир Вигилянский, ставший в 2005 году руководителем пресс-службы Московской Патриархии, сохранил множество автографов Святейшего Патриарха Алексия II. Среди них ежегодные отчёты о том, сколько и каких богослужений совершено им. Будучи владыкой Таллинским, он расчерчивал страницу на три столбика: Александро-Невский собор, Пюхтицкий Успенский монастырь, прочие приходы епархии. И бисерным почерком вписывал, какого числа совершались литургии, всенощные, вечерни, чины освящения воды, пассии. Отмечал количество прихожан, явившихся на богослужение, а когда совершалась литургия, отмечал количество причастившихся. Начиная с семидесятых годов столбиков стало четыре — добавилась отдельная графа о храмах вне Таллинской епархии, в основном московских, среди которых чаще всего встречаются упоминания о Елоховском соборе и храме на Соколе. В Богоявленском Елоховском соборе он служил у гроба святителя Алексия, в честь коего был назван при пострижении в монашество. Храм Всех Святых на Соколе имел в семидесятых годах самый многочисленный в Москве приход, поскольку других церквей на северо-западе столицы почти не осталось. А потому духовенство, не проживающее в Москве, но приезжающее в столицу по каким-либо делам на несколько дней, направлялось туда в помощь. Рассказывают, что в дни раздачи святой воды очередь за нею протягивалась от Всесвятского храма на километр и более.

Когда заканчивался год, владыка Алексий подводил черту и с немецкой педантичностью высчитывал, сколько всего было совершено им богослужений. Вот, к примеру, такая итоговая запись от 1972 года: «в епархии — 83, вне — 34, всего — 117 служб».

А запись от 1973 года резко отличается от предыдущих и последующих. В ней перечислены 22 службы в Александро-Невском соборе Таллина, 17 в Пюхтице, 5 в других храмах епархии и 15 в московских храмах. Всего 59 богослужений. Что же случилось в том 1973 году?

Несмотря на молодость и полноту сил, сказывался сердечный недуг, вызванный ещё в детстве осложнениями после частых простуд, накапливалась усталость. 3 февраля 1973 года сердце митрополита Алексия не выдержало, дало сбой. Он почувствовал резкую боль в груди, прошибло по́том. Его немедленно доставили в больницу, где был поставлен диагноз, довольно редкий в те времена для сорокатрёхлетнего человека — инфаркт миокарда. Обошлось без операции, но в больнице пришлось долго восстанавливаться. Выздоравливая, слушал по радио о развернувшейся кампании обмена партийных билетов и шутил:

— Хорошо, что мне не надо бежать.

Внешне храбрился, но в душе огорчался, что врачи запретили до лета совершать богослужения. И всё же бисерный почерк свидетельствует: «29 апреля, Пюхтицкий Успенский монастырь, литургия (Пасха)». Следующие записи уже относятся к началу июня, когда он вновь стал постоянно совершать службы, но гораздо реже, чем ему хотелось бы. Лишь с осени вернулся к прежнему ритму жизни, и в 1974 году им было совершено уже 91 богослужение, а в 1977-м число снова перевалит за сотню.

1974 год в нашей стране начался травлей Солженицына. Аккурат к Рождеству 7 января вышло постановление ЦК КПСС «О разоблачении антисоветской кампании буржуазной пропаганды в связи с выходом книги “Архипелаг ГУЛАГ”». Всюду организовывались митинги, осуждающие главного диссидента, — на заводах и фабриках, в больницах и поликлиниках, в институтах и школах, только что не в детсадах и яслях. Требовалось, чтобы