– Куда спрятала? Говори! – Бандит сдвинул нож, и она почувствовала на своей шее теплую кровь.

– Пожалуйста! Не надо! – закричала Галина.

Но вдруг прозвучали три коротких гудка, теплоход мощно вздрогнул, и каюта погрузилась в темноту.

– Что это? – Бандит убрал нож. – Сизый, что там случилось?

– Я откуда знаю?

– Иди, посмотри.

Пол резко накренился, и Галина сползла в сторону шкафа.

– На мель сели! – крикнул тот, кого звали Сизым.

– На мель так не садятся. Это – другое.

Между тем крен все увеличивался, и Галину основательно прижало к панели шкафа.

Бандит вскочил, схватился за дверную ручку, дернул, но дверь, как видно, заклинило. Тогда он выбил ногой вентиляционную решетку:

– Валим отсюда!

– А как же она? – Сизый посмотрел на Галину и подступил ближе. – Ее нельзя оставлять в живых.

Галина сжалась в комок и приготовилась к смерти.

– Валим! – Бандит лег на пол и с большим трудом протиснулся через вентиляционное отверстие в нижней части двери в коридор.

Сизый вылез за ним. По коридору в это время кто-то бежал и кричал:

– Люди, выбегайте! Авария!

Пролежав несколько минут без движения, Галина вдруг вспомнила, что где-то в каюте есть спасательный жилет, но в темноте его не нашла. Тогда она тоже вылезла через вентиляционное окошко двери в коридор. Там, в полной темноте, ощупью, стала искать дорогу на палубу.

Сотни метров коридоров, лестниц и переходов теплохода наводили на нее ужас. Даже днем Галина плутала в металлическом лабиринте, на изучение которого у нее было так мало времени.

Неожиданно к ней прижалась какая-то женщина:

– Помогите!

Скорее интуитивно Галина угадала:

– Светлана?

– Галя, ты? Нам нужно выбираться отсюда! Помоги мне, пожалуйста! Я совсем не ориентируюсь в темноте.

– Держись за руку и следуй за мной!

Женщины бежали изо всех сил, наталкиваясь в темноте на препятствия и чувствуя, что с каждой минутой крен корабля увеличивается. Но по счастливому стечению обстоятельств они находили нужные двери и вскоре отыскали выход на палубу.

А там уже метались обезумевшие люди, стоял разноголосый испуганный ор. Плакали дети и женщины. Откуда-то сверху послышалось:

– Спустить все спасательные плоты и шлюпки!

Мимо пробежал парень в трусах. Он крикнул:

– Надо прыгать! – и прыгнул за борт.

За ним прыгнули еще несколько мужчин.

Корабль тем временем кренился все больше и уже ложился на бок.

Чтобы не скатиться по палубе в воду, Галина и Светлана схватились за железные скобы.

Светлана закричала:

– У меня в каюте документы остались!

– Какие документы? – Галина уже висела на руках. – Сейчас прыгать придется!

И уже спустя несколько мгновений теплоход окончательно завалился на бок и люди стали сыпаться за борт.

Умом Галина понимала, что нужно прыгать в воду и отплывать подальше, чтобы не попасть в воронку от тонущего теплохода, но продолжала держаться за железную скобу мертвой хваткой. Самое трудное для нее было разжать пальцы и рухнуть в черную холодную воду.

Светлана первой разжала руки и кинулась на только что спущенный плотик, однако ее тут же раздавило шлюпкой уходившего под воду теплохода.

Галина закричала от страха, оттолкнулась и рухнула вниз.

Корабль погружался в воду вместе с последними оставшимися на нем пассажирами.

Поток воздуха вытолкнул Галину наверх и ударил головой о верхнюю палубу.

«Господи, неужели это все?» – подумала она, теряя сознание и уходя все глубже под воду.

В самый сладкий момент сна, за пару часов до рассвета, Тишотка ткнулся холодным носом в плечо Дайнеки. Она открыла глаза и подняла голову:

– Что такое, Тишотка?

Тишотка преданно смотрел на нее, ни на чем не настаивая.

– Чего тебе надо? – повторила она и вдруг услышала далекий звук своего мобильника.

Вспомнив, что оставила телефон в сумке, она вскочила с кровати и побежала в прихожую. Неужели что-то с папой? Но звонок был не от отца и не от Кузнецовой.

– Да! – ответила Дайнека.

И услышала:

– Здравствуй, любимая.

– Джамиль? – У нее замерло сердце.

– Я.

– Ты приехал? Где ты сейчас? И почему звонишь не со своего телефона?

– Сколько вопросов… Мне просто захотелось тебя услышать.

Что-то в голосе Джамиля ее насторожило:

– Что с тобой? Ты в порядке?

– Все хорошо.

– Значит, устал?

– Скажи мне что-нибудь…

Дайнеке вдруг показалось, что эту тихую фразу Джамиль закончит словами «на прощанье». Она прошептала:

– Прошу тебя… – прислушалась и поняла, что недалеко от Джамиля запел муэдзин[2].

В трубке зазвучали гудки отбоя.

Трясущимися руками Дайнека нажала на обратный вызов, но абонент был вне зоны доступа. Она вернулась в спальню и присела рядом с Тишоткой, запустила пальцы в его шерсть и сказала:

– Спасибо, что разбудил. Если бы не ты, я бы пропустила звонок от Джамиля.

Вновь заснуть у Дайнеки не получилось, и она стала собираться к отцу в больницу. Но часы посещений начинались только с десяти утра. Время тянулось очень долго.

Ехать в больницу не пришлось, в начале девятого позвонила Елена Петровна Кузнецова:

– Доброе утро, Людмила.

Заподозрив неладное, Дайнека спросила:

– С отцом все хорошо?

– Да, звоню сообщить, что он уже дома. Прости, что побеспокоила так рано, но боялась, что ты приедешь в больницу, а его там уже нет.

– Как он себя чувствует?

– Хорошо.

– Это правда? Вы не успокаиваете меня?

– Я бы не посмела тебе соврать, – заверила Елена Петровна. – Ему, конечно, прописали постельный режим, но ты не волнуйся, я о нем позабочусь.

– Могу с ним поговорить?

– Он еще спит.

– Пусть перезвонит, когда проснется.

– Конечно. Ему звонил Вешкин, – продолжила Кузнецова. – Он рассказал про то, как ты все устроила с договором.