Как это ни странно, меня эти ребята знали. В преддверии олимпийских игр у них на Ямайке сразу несколько газет выпустили большие материалы о предстоящих соревнованиях и там я фигурировал как одна из восходящих звезд не только хоккея, но и всего советского спорта.

Когда я уже собирался прощаться с ямайцами, Игорь и Илья Бякин во всю подавали мне сигналы о том что пора заканчивать с завтраком и идти на тренировку один из этих крепких чернокожих парней, рулевой как двойки так и четверки Дадли Стоукс, начал ковыряться в своей поясной сумке, знакомой мне по фильмам про «лихие девяностые» и достал оттуда программу игр и ручку.

— Приятель, можешь подписать её? — спросил он, — Когда ты станешь большой звездой я продам её коллекционерам и заработаю на тебе состояние.

— Только за процент от сделки, дружище, — со смехом ответил я.

— Без проблем, — тут же последовал ответ, — бизнес есть бизнес, я понимаю.

Он тут же взял салфетку и размашисто написал:

«Я, Дадли Стоукс, обязуюсь перечислить Александру Семенову двадцать процентов от суммы сделки по продаже буклета зимних олимпийских игр в Калгари с его автографом».

Ну и дата с подписью.

— Двадцать процентов тебя устроит? — спросил он с улыбкой.

— Маловато, конечно, но это лучше чем ничего.

Я забрал эту салфетку, которую я естественно рассматривал как курьез, не более, и размашисто подписал программку.

«Желаю удачи сборной Ямайки в Калгари. Будущий олимпийский чемпион по хоккею 1988 года, Александр Семенов».

И подпись.

— Мне бы твою уверенность, приятель. — сказал Стоукс когда прочитал то что я написал, — и ты точно не суеверный. Не боишься сглазить.

— Это просто инвестиция. С такой подписью твоя программка будет стоит дороже, — ответил я и мы попрощались.

— Что ты там писал этим неграм? — встревоженно спросил меня Игорь когда я подошёл к нему и Илье.

Пришлось пересказывать весь разговор со Стоуксом.

— Сашка, вот ты дурак или как? — тут же вступил в разговор Илья, — готовься к тому что из тебя теперь всю душу вытрясут сам понимаешь кто.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я.

— Не ладняй! Куча народа видела как ты сел за стол к этим неграм и то как вы с ними обменялись каким-то текстом. Я не я буду если тебя прямо сегодня не вызовут сам понимаешь куда и не потребуют объяснений. Нашёл ты на свою задницу приключений, поздравляю.

Так и получилось, спустя десять минут после начала тренировки на тренерской скамейке сборной появился какой-то хрен в спортивном костюме, и Тихонов тут-же прервал тренировку.

Вместе с товарищем Смирновым, Тихоновым и Сан Санычем Асташевым, который на правах моего клубного тренера потребовал присутствия при разговоре мы отправились в раздевалку где Смирнов потребовал от меня объяснений.

Пришлось мне рассказать о разговоре с ямайцами и показать салфетку с надписью Стоукса.

Я уже начал беспокоиться но Смирнова мои объяснения устроили, и мы вернулись на тренировку.

После которой неожиданно для меня в раздевалку зашёл Александр Владимирович Иваницкий, главный редактор редакции спортивных программ Гостелерадио СССР, который на играх в Калгари отвечал за работу советских журналистов и за связи с иностранной прессой.

— Виктор Васильевич, — обратился Иваницкий к Тихонову, — наши канадские коллеги хотят сделать репортаж о вашей сборной.

— Если хотят, Александр Владимирович, то пусть делают, — ответил Тихонов.

— Им нужны несколько ваших игроков. Семенов, Фетисов и Третьяк, если быть точным.

— Не раньше последнего матча на первом этапе. Из-за каких-то там канадских журналистов я не собираюсь менять планы подготовки команды. А расписание моих игроков расписано по минутам. И в нем, в расписании, никаких интервью канадцам нет.

— Хорошо, Виктор Васильевич, конечно, — ответил Иваницкий и отправился восвояси.

Интервью, пусть даже и групповое с канадцами это хорошо. И молодец Тихонов. Чем позднее оно будет тем больше у местных акул пера будет восхищения и удивления, с самим собой мне не нужно изображать ложную скромность, тем лучше. Да и то что я это интервью буду давать на английском тоже очень сильно в строку. Сразу дам понять будущим работодателям что со мной будет минимум проблем и накладных расходов. А то были прецеденты в российском спорте. Да еще какие!

Взять хоть Романа Павлюченко, футболиста московского Спартака который в своё время перешёл в Лондонский Тоттенхэм. Его переводчик чуть ли не за ручку водил во время карьеры в Лондоне. А это накладные расходы, пусть и небольшие, но спорт в США и Канаде это бизнес и никому не нравится платить деньги там где можно этого не делать.

* * *

Для канадских журналистов времени не было, а вот для наших, советских оно нашлось. Утром перед игрой мы стали героями видеозарисовки для советского телевидения.

Тихонов от бортика что-то рассказывал журналистке Анне Дмитриевой, а фоном для его речи как раз были мы, хоккеисты. Я естественно не слушал и не слышал что там говорил главный тренер, но когда он закончил то подозвал меня чтобы Дмитриева задала мне несколько вопросов.

Достаточно дежурных, надо сказать. Каковы мои впечатления, настрой и ожидания от Олимпиады.

Я также дежурно, а ответы были согласованы с тренерским штабом ответил и в конце не удержался и передал привет родителям, Нижнему Тагилу, Свердловской области и всему Советскому Союзу.

— Надеюсь, вы это не вырежите? — спросил у Дмитриевой.

— Думаю что нет, — с улыбкой ответила она.

Мы закончили тренировку и отправились в гостиницу, чтобы за два часа до игры с австрийцами прибыть на уже знакомый стадион Corall.

15 февраля 1988 года. Канада, Калгари

Стадион Stampede Corral. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. СССР — Австрия 19:00 по местному времени (16 февраля в СССР, 4 часа утра в Москве, 6 утра в Свердловске). 8000 зрителей. Все билеты проданы.

Так как прошлый матч завершился без каких-либо сюрпризов, то все изменения, которые Тихонов внес в состав были плановыми.

Учитывая статус соперников у нашего тренерского штаба была возможность немного поиграть с игровыми сочетаниями, понятное дело что Тихонов не первый год руковдил командой и хорошо знал возможности практически всех своих иггроков, но всё равно. Тренерская работа им велась безостановочно в любой ситуации, которая это позволяла.

Вот и сегодня он немного изменил сочетания. В четвертом звене вместо Александра Черных был заявлен его тезка Кожевников. Ну и пары защитников тоже подверглись изменениям.

Перед стартовым вбрасыванием я окинул глазами трибуны. Или мне кажется или действительно советских болельщиков стало больше. И уж точно больше