– Меня уже здесь не будет, – грустно сообщил Юра, и ей опять захотелось стукнуть его по голове своей огромной сумкой.

– Гад и скотина, – Люська отвернулась и нырнула с головой под одеяло.

Юра притянул ее к себе.

– Люсь! Ты забыла, наверное, как ты любишь свое родное Купчино. У меня квартира в Москве, квартира в Куало-Лумпуре и дом в Камбодже. Честно тебе скажу, что в Купчино я не вернусь.

Люська моментально вывернулась из рук Гвоздева, вынырнула из-под одеяла и уставилась на него.

– Ты ограбил банк?

– Нет, я давно свою поляну разрабатывал, так сказать, параллельно основной работе, где мы трудились вместе с Тимониным. Я был рядом с тобой, пока бизнес мой не потребовал моего плотного в нем участия. Ты же из своего Купчино выезжать ни за что не захотела бы.

– Я и сейчас не хочу! Ни в Москву, ни тем более в Лумпур этот, прости господи. Ваньке же в школе надо учиться. Какой Лумпур?

– Ну, как знаешь, – Юра встал, подошел к окну и закурил.

Люська смотрела на его красивую мускулистую спину и почему-то вспомнила рассуждения Панкратьевой о мужских задницах. Мол, каждой женщине соответствует исключительно определенный свыше мужчина. И эта его определенность заключается в форме его задницы. Женщина, как эту особую форму видит, так у нее включается внутри радар по типу «свой-чужой». Она тут же своего мужчину распознает и тащит его к себе в нору. Вот придумает же! Однако, глядя на задницу Гвоздева, Люське трудно было не согласиться с подругой. Хотелось в эту задницу вцепиться и искусать. Что он там про Лумпур свой говорил? Нельзя его с такой задницей никуда одного отпускать. Ни в коем случае!

– Юр, я ж говорю, что «не хочу», а не «не поеду»! Куда я без тебя? Я ведь чуть не померла от горя. Вот только надо все обдумать и спланировать. Нельзя же так с бухты-барахты. Знаешь, а я тебе свитер купила на Новый год. Финский с оленями, очень красивый. Думала, что будет чудо, и ты приедешь.

– Я хотел, очень хотел, но не смог. Я в это время в тюрьме сидел.

Люська разинула рот.

– Так и знала! Бизнес ведешь с разбойниками голландскими. Чего упер-то?

– Ничего я не упер, – Гвоздев рассмеялся, принес из ванной два стакана и плеснул в них виски из минибара. Один стакан он протянул Люське.

– Было просто мелкое недопонимание с местными органами. Потом разобрались и меня выпустили. Но время ушло.

Они молча выпили, еще покурили и опять накинулись друг на друга.

Утром, когда Юра уже ушел к себе, Люська стояла под душем и думала, что наверное уже готова ехать за Гвоздевым на край света. Даже в Лумпур этот, прости господи!

Она привела себя в порядок, поглядела в зеркало и осталась довольна увиденным. Может быть, ее бессмертная душа и находится в теле примитивной обезьяны, но сегодня эта обезьяна Люське особенно нравилась. Она вспомнила свои детские разочарования в себе и очки от косоглазия. Ха! К сорока годам Люськина обезьяна просто расцвела. Конечно, не без помощи докторов и чудодейственных препаратов. Но кто об этом знает? Главное результат. Люська вздыбила феном свои коротенькие волосы, как в свое время учил ее Шефер, и стала еще больше похожа на рок-звезду.

Когда она спустилась к завтраку, Юра был уже в ресторане. Увидев Люську, он не мог скрыть своего восхищения, да и остальные туристы и командированные проявили к ее появлению неприкрытый интерес. Конечно, когда по телику футбол не показывают, мужикам ничего не остается, как замечать вокруг себя прекрасных женщин и оказывать им разные знаки внимания.

– Я отвезу тебя в аэропорт, – сказал Гвоздев.

– Надеюсь, – ответила Люська, поглощая яичницу с беконом.

– Когда самолет?

– В два часа.

– Так у нас еще есть время, – морда Гвоздева расплылась в плотоядной улыбке.

– Есть немного, – грустно согласилась с ним Люська.

– Или ты хочешь посмотреть Амстердам? Я тебя прокачу, – это было сказано предельно вежливо.

– Нет, я хочу тебе эту яичницу положить на голову. Прекрати издеваться. Я уже по тебе соскучилась.

– Тогда я быстренько принесу тебе кофе, и побежим.

Они быстро выпили кофе и поднялись в Люськин номер. Конечно, ей было жаль наведенной красоты, но улетать от Гвоздева вот так просто, чинно осмотрев ненужные ей достопримечательности, было бы непростительной глупостью. И они опять любили друг друга, повесив на дверь табличку «Не беспокоить», а потом чуть было не опоздали к самолету. На парковке отеля у Юры был прокатный автомобиль, и пока они мчались на нем в аэропорт, Люська поняла, что Юра очень хорошо знает город.

«Интересно, почему у него еще нет квартиры в Амстердаме? Не успел, наверное» – думала Люська, разглядывая мелькающие за окном пейзажи. И тут же ужаснулась, представив, что будь у него здесь квартира, они бы ни за что не встретились! Или встретились? Ведь это ж надо было, чтобы он оказался именно в том отеле, который она забронировала. Да, и вообще, с таким вредным боссом, как Петр Сергеев, только чудо могло помочь Люське вырваться на юбилей к Марку.

Люська разглядывала Юру, и ей нравилось в нем все. И как он вел машину, и как подмигивал ей. Единственное, что ей не нравилось и вызывало тревогу, так это то, что два года от него не было ни слуху ни духу, а сейчас, как ни в чем не бывало, он всем своим видом демонстрировал большую и чистую любовь к ней, к Люське Закревской. Как будто не было этих двух лет, и они расстались всего какую-нибудь неделю назад. Однако, несмотря на все эти душевные терзания, в глубине души Люська надеялась, что на самолет они все-таки опоздают. Но они успели. На прощанье Юра поцеловал ее, почесал ей затылок и сказал:

– Лети, птичка моя! Развлекайся и не о чем не думай. Как-нибудь все образуется.

– Только в тюрьму, пожалуйста, больше не попадай! – Люська ткнулась носом ему в грудь и слезы сами собой потекли из глаз. Она развернулась и побежала к выходу на посадку. Ей совершенно не хотелось, чтобы он видел ее плачущей.

Пассажиров в самолете было немного. Люська разглядывала немногочисленных пассажиров бизнес-класса и думала, что кто-то из них наверняка тоже летит на юбилей к Марку. И тут ее взгляд уткнулся в того самого типа, который домогался ее по дороге из Питера, рассказывая ей, что она эстрадная певица. Тип тоже узнал Люську и радостно кинулся к ней. К сожалению, место рядом с Люськой было свободно. Тип уселся и сказал:

– Ну, и куда же вы запропастились? Я хотел вас поужинать пригласить. Погуляли бы по Амстердаму. Вдвоем-то всяко лучше, чем по одному.

– С чего вы взяли, что я одна гуляла? Меня там муж встречал. Дела у него с голландцами, – важно заявила Люська.

– А-а-а! Вот оно что, – мужик поскучнел лицом. – А на Канары отдыхать летите или по делу?

– И по делу, и отдохнуть. У друга моего юбилей. Он там справляет.