Становится ясным, что религиозная практика поклонения быку проникла из Атлантиды во все страны вблизи от затонувшего острова. Специалисты по сравнительному религиоведению сейчас начинают понимать, что любая теория, не учитывающая происхождение традиции в религиозной или иной сфере, едва ли заслуживает доверия. Если это так, то очевидно, что происхождение поклонения быку нужно искать в одной определенной области. Подразумевается, что культ быка от Британии до Индии имел атлантидское происхождение. Но когда мы выясняем, что в Испании он был связан с ранним ремеслом бальзамирования и что в Египте он также имел отношение к мумификации, то не приходится сомневаться, что египетские и ориньякские культы должны иметь общие корни. Предположив, что ориньякцы прибыли из Атлантиды, мы можем быть уверены, что они принесли с собой культ быка, и, конечно, мы находим подтверждение этого факта в рассказе Платона об Атлантиде. Действительно, многие обстоятельства культа быка, выявленные благодаря сравнительному изучению этого явления в Испании, Франции, Англии, на острове Крит и Египте, красноречиво свидетельствуют о его происхождении с затонувшего острова Атлантида, где, согласно деталям повествования Платона, непосредственно взятым из египетского источника, мы также находим распространенную религиозную практику поклонения быку.

Насколько сильно на рассказ Платона о поклонении быку в Атлантиде повлияла подобная церемония в греческом поклонении Вакху, можно увидеть, кратко рассмотрев вакхический ритуал. В начале церемонии Вакх появляется в виде быка. Даже во времена Еврипида Вакх почитался в своем бычьем обличье в Македонии, если не в более образованных Афинах, и в орфических мистериях жрец, прежде, чем стать единым с Вакхом, пожирал сырое бычье мясо. «Очевидно, что поедание сырого мяса традиционно считалось частью вакхической церемонии», – говорит мисс Джейн Харрисон в своем «Введении к изучению греческой религии». Фирминий Матерн, один из Святых Отцов, говорит о критянах: «Они зубами рвут на части живого быка и, воя в лесу, изображают безумие разгневанного животного». Если пожиратели бычьего мяса и не населяли Афины в дни Платона, то они, должно быть, были там, по крайней мере, известны, и кажется возможным, что Платон украсил свой рассказ о жертвоприношении быка на Атлантиде чертами орфических мистерий.

Связь быка с Посейдоном относит нас к вопросу о богах Атлантиды. Бык был особенным символом этого божества, ему жертвовались именно быки, и, когда мы вспоминаем, что он был богом не только бушующего моря, но и землетрясения, аллегорическая связь быка с этим богом кажется достаточно ясной. Несомненно, он издревле считался воплощением гнева, ревущим животным, топчущим землю – колебателем земли, если можно так выразиться, представляя тем самым превосходную животную аллегорию землетрясения и бури. Возможно, Посейдон и сам первоначально считался быком, поскольку другие боги также имели первоначально животную форму, и его массивное туловище в классическом искусстве, конечно, предоставляет некоторую пищу для подобных предположений. Как бы то ни было, бык был животным Посейдона par excellence.

Боги Атлантиды, хотя и достаточно туманны для нас, все же могут быть собраны в некое подобие временного пантеона. Сам Посейдон, как полагали греки, был пеласгийским или азиатским божеством, несколько напоминающим ассирийского Эа, или Дагона, чей рыбий хвост можно увидеть в ассирийской и вавилонской скульптуре. Этому богу также поклонялось финикийское население Карфагена, но кажется весьма вероятным, что Посейдон, так же как и Осирис, имел западное происхождение. Во-первых, он был, подобно всем другим титанам, провозглашен пришедшим первоначально с запада, и множество относящихся к нему легенд связывает его с западными землями. Кроме того, рассказ Платона определенно связывает его с Атлантидой, где, как нам говорят, его храм был главным местом религиозного поклонения.

Связь Атласа с определенной группой других богов, имена которых все еще закреплены за существующими ныне странами, делает весьма банальным тот факт, что его имя связано с Атлантидой этим принципом наименования, а не просто воображением Платона. Мы находим, что в греческой мифологии он был весьма определенным образом связан со своими братьями-титанами, Альбионом и Иберием – великими богами Англии и Ирландии. Предположительно, они составили островной пантеон. Все трое были титанами, а титаны, как мы знаем, были просто западными божествами. Миф о титанах сам по себе значим для нашего исследования. Мне кажется, что эта история о гигантских богах, прибывших с запада и вторгшихся на Олимп, – просто аллегория распространения в Европе, или скорее в Средиземноморье, чуждой религии. И то, что подобная идея не только породила миф, но и надолго задержалась в сознании людей, – очевидное свидетельство того факта, что она была популярным сюжетом классического искусства. Полагаю, эти боги были неразрывно связаны с Атлантическим регионом. А имена по крайней мере двух из них все еще связаны с Британскими островами. Абсурдно предполагать, что греки выдумали имена некоторых богов-покровителей или титанов и присвоили их Британии и Ирландии. Известно, что имена Альбиона и Иберия имеют кельтское происхождение и относятся к богам-покровителям. А как же тогда мы можем объяснить имя Атласа? Его остров исчез, однако его имя, данное Атлантике, остается. Если бы Британия погрузилась на дно Атлантики, то спустя десять тысяч лет возникли бы сомнения в ее существовании, а имя ее бога Альбиона сочли бы просто античной выдумкой, на которую «разумные» люди смотрели бы как на простой миф.

Куда более вероятно, что эти очень определенные намеки на титанический пантеон, происходивший откуда-то из Атлантики, и на имена, часть которых до сих пор служит названиями островов, подвластных своим тезкам, проистекают из памяти о древней и мощной религии, которая не только была широко распространена в существовавшем тогда архипелаге Атлантики, но и проникла в Средиземноморье.

Эта теория не становится менее значимой от того, что люди Средиземноморья придавали особый священный статус западной области океана, так как именно там они разместили острова Блаженных и сады Гесперид. Ранняя греческая поэзия указывает, что жилище блаженных душ умерших находится за входом в Средиземноморье, на островах посреди реки Океан. Пиндар, вероятно, под орфическим влиянием считает их не только уделом любимцев богов, но и всех праведных.

Там, говорит он, ветры Океана овевают острова Блаженных, земля улыбается золотыми цветами, и счастливцы занимается в основном верховой ездой и музыкой. Первое из этих занятий, как мы помним, было в большом почете у атлантов. В греческом мифе острова Блаженных часто путают с Гесперидами, или островами Золотых Яблок, расположенными на реке Океан, или, согласно более поздним представлениям, на северо-западном побережье Африки. Многие детали, добавленные предрассудками к безмятежному счастью, которое, как считали поэты, царило на островах Блаженных, могут быть найдены во второй книге Лукиана и в его «Necyomantia».

Представление о том, что мертвые находят прибежище на западе, в действительности можно присоединить к идеям, которые в другой главе будут рассмотрены как основа того, что автор называет комплексом Атлантиды. Здесь об этом упомянуто не только потому, что мы сейчас имеем дело с религиозным аспектом нашего предмета, но и потому, что это доказательство, возможно, более сомнительное, чем другие, судя по всему, подтверждает существование такого комплекса. Есть, однако, веские основания верить в то, что сама западная идея загробной жизни проистекала из памяти об Атлантиде.