— Это что — дремучий лес на пашем пути?

— Похоже на то. — Фадекорт озадаченно нахмурился. — Конечно, я проходил здесь не неделю назад, но все равно тогда на этом месте были лишь луга и небольшие заросли.

— Твои заросли здорово подросли за это время. — Мэт насторожился, почуяв опасность. — Мне кажется, здесь пахнет колдовством.

— Ты что, прямо-таки чувствуешь запах колдовства? — Иверна озадаченно взглянула на Мэта.

— Нет, конечно, не в прямом смысле слова, — признался Мэт, — но что-то очень похожее... Это даже не ощущение, нет... — Поняв, что ему никак не удастся объяснить, Мэт только развел руками. — Ну что могу вам сказать? Этого не расскажешь словами. Я так подозреваю, это некое шестое чувство — то, которым я пользуюсь, когда совершаю чудеса. — Мэт посмотрел на Иверну. — Это что-нибудь тебе объясняет?

— Вполне достаточно, — ответила девушка, хотя по ее глазам было понятно, что сбивчивый лепет Мэта мало что прояснил.

— Ладно, пошли. — Мэт отвернулся. — Мне хочется поближе разглядеть этот лес.

Фадекорт и Нарлх обменялись отчаянными взглядами — это путешествие не предвещало ничего хорошего, но последовали за Мэтом.

Мэт остановился в нескольких сотнях футов от кромки леса. Ему совершенно не понравилось то, что он увидел. Искривленные дубы, огромные старые елки, повсюду торчали острые шипы. Темное, мрачное место. С первого взгляда это показалось ему подозрительным — во всяком смешанном лесу всегда есть подлесок, а здесь — ну хоть бы один молоденький дубок или вяз. Какой бы лес ни был, но он появился здесь не сам по себе.

И вправду, от него так и несло духом колдовства — подозрительные тени, мрачные, кривые дубы.

— Могу поклясться, лорд Мэтью, не было здесь этого леса никогда, — хмуро заметил Фадекорт.

— А ты прав, — сказал Мэт, указывая на огромный старый ствол.

Вьюн, вырвавшись из кустов, карабкался по корявому стволу вверх, ни на минуту не прекращая своего движения. Прямо на глазах друзей он начал обвивать ствол дерева и толстеть. Этот вьюн был не единственным, точно такие же ползли вверх по стволам тут и там и, добравшись до первых ветвей, свисали вниз.

— Работа кипит, — пояснил Мэт, — этот лес все еще создается.

— Вот уж правда, могу поклясться звездами! Лес еще не готов полностью, он все еще строится!

— Интересно, как это он может быть совсем новым, — повернувшись к Мэту, спросила Иверна, — и в тоже самое время очень старым?

— Да, вот так он выглядит на первый взгляд, — пояснил Мэт. — Я так подозреваю, на самом деле он начал, так сказать, свое существование после того, как мне удалось выиграть небольшую стычку с местным колдуном и снова собрать воедино Иверну.

— Но зачем? — спросил Фадекорт.

— Чтобы остановить нас, — нахмурился Мэт. — У меня всего один вопрос: для чего им надо остановить нас?

— Чтобы прикончить, — рявкнул Нарлх, наполовину раскрыв крылья.

— А как? — Мэта очень интересовала практическая часть вопроса. — Они могли бы послать против нас армию, еще там, в горах, они могли бы давным-давно перехватить нас в одной из лощин.

— Это так, — подтвердил Фадекорт, — но у армии не было достаточно времени, чтобы поспеть вовремя.

Мэт обдумывал эту мысль несколько минут, прежде чем заключил:

— Значит, этот лес появился здесь для того, чтобы задержать нас до тех пор, пока не подойдут все силы.

Фадекорт молча кивнул.

— Значит, все, что нам остается сделать, это оставаться на месте.

— Хорошо сказано. — С этими словами Фадекорт решительно направился к лесу.

— Хм, а может быть, и нет. — Мэт протянул руку, чтобы преградить Фадекорту путь. — Я как-то не уверен, очень ли мне хочется войти туда, куда меня так настойчиво приглашают.

— Что ты хочешь этим сказать? — Фадекорт остановился и посмотрел на Мэта. — Что-то я не вижу, чтобы нас кто-то приглашал.

Иверна судорожно вздохнула, а Мэт лишь кивнул в сторону леса. Фадекорт повернулся, чтобы посмотреть, куда указывал Мэт.

На их глазах появилась едва различимая тропинка, ни больше ни меньше оленья тропа, рядом с тропой стоял старик в плаще, который уже лет двести назад вышел из моды. Мэт прищурился, но никак не мог получше разглядеть ни орнамента на плаще, ни лица старика, но он точно видел длинную седую бороду.

— Странно, — нахмурился Фадекорт.

— Согласен? — Мэт тоже нахмурился. — Ведь не мог же он вырасти в лесу и не знать, что такие плащи уже давным-давно не носят, а?

— Нет, я не говорю о его одежде, я имею в виду его лицо. Я где-то его видел, по крайней мере его портрет. Я мог бы поклясться.

— Не надо. — Мэт положил руку на плечо товарища. — Здесь повсюду происходят очень странные вещи, когда человек начинает давать клятвы. Уж можешь мне поверить, я-то знаю это наверняка. Не делай этого, если есть возможность избежать клятвы.

— А как же насчет этого парня в сером?

— Ему не следует этого делать тоже. — Мэт обошел циклопа. — Но думаю, что мне следует узнать, чего он хочет.

Старик протянул руку ладонью вперед в сторону Мэта и Фадекорта.

— Похоже, он не хочет, чтобы я подходил. — Мэт остановился.

— Может, нам не обращать на него внимания? — нервно заметила Иверна.

— Может быть, — нахмурился Мэт. — Но я постараюсь узнать у него побольше. Прошу прощения, друзья.

Мэт прошел мимо Фадекорта и направился прямо к старику.

Он успел сделать всего несколько шагов, когда старик совершенно спокойно поднял руки и снял с плеч свою голову.

Мэт застыл, холодная волна ужаса начала захлестывать его. Надо было переждать эти минуты.

Пока Мэт стоял неподвижно, старик подсунул голову себе под мышку и стал перевоплощаться в свое первозданное состояние — не в старика, которого они только что видели, а в призрак, тот самый, который только вчера преследовал Иверну.

Девушка взвизгнула и зажала рот рукой. В мгновение ока Фадекорт оказался рядом и, поглаживая по руке, попытался ее успокоить.

Мэту было интересно, каким образом он мог видеть призрак при дневном свете. Наконец он догадался: призрак стоял в глубине леса, а там было темно, почти как ночью.

Мэт решительно сжал челюсти и направился туда. Призрак начал отчаянно жестикулировать. Мэт снова остановился и, оглянувшись назад, спросил у Фадекорта:

— У твоего народа существует язык жестов?

— Нет, — без колебаний ответил циклоп и снова вернулся к Иверне.

Мэт нахмурился и стал вспоминать всевозможные шарады, которые он когда-либо разгадывал. Конечно, от таких вопросов, как: «А что это за вещь?» или «Из скольких слов?» — не будет никакого проку, но некоторые жесты призрака были настолько выразительны, что, казалось, они несут определенный смысл, если воспринимать их как пантомиму, например, согнутая вниз рука с двумя шевелящимися пальцами могла бы означать «кто-то шагает». Но почему этот кто-то шел по такой странной траектории, имевшей подковообразную форму? И что могла означать рука, по диагонали пересекшая грудь? Он что, грозился им поотрубать головы? Потом как будто что-то щелкнуло в голове Мэта, он прищурился и... почувствовал, что вот-вот ему все станет понятно. Мэт стоял неподвижно, прислушиваясь к легкому ветерку, стрекоту насекомых, и постепенно ужас, сковывавший его, начал проходить.