– Да, спасибо, – промямлила Тэйт. – Думаю, я выберу вибратор.

Я поставила стакан на стол и посмотрела через него в ту сторону, где очередной идиот развлекал толпу тем, что пел в караоке какое-то отвратительное диско.

Ой, подождите. Все диско отвратительное. Почему все, кто пытается петь, выбирают либо диско, либо кантри?

Мне стоит пойти туда и… нет. Даже не думай об этом. Прогнав из головы эту неудачную мысль, я снова повернулась к столу.

И обнаружила, что Мэдок пялится на меня. Его рука все еще лежала у той девушки на коленке, но гладить ее он перестал. Я не могла понять, пьян он или нет. Обычно на вечеринках Мэдок не был таким серьезным, но за весь вечер он только раз подходил к барной стойке.

Девушка справа от него болтала с Джексом, но я была не уверена даже в том, что Мэдок их познакомил. Мне ее тоже не представили, но, видимо, это та самая, с кем он коротает ночи.

Через несколько секунд она повернулась к Мэдоку и прошептала что-то ему на ухо.

Я сползла чуть ниже, чтоб не встречаться с ними глазами.

– Привет, Мэдок. Как жизнь?

С моей стороны стола появился лишний стул. Подняв глаза, я увидела, что рядом со мной садится тот парень из бара.

Улыбнувшись, он чуть дольше обычного задержал на мне взгляд.

Мэдок заговорил медленно и низким голосом.

– Эйдан, – поприветствовал он. Только прозвучало это больше как угроза, нежели дружеское приветствие.

– Расскажи мне все, что знаешь об этой красавице, – парень обратился к Мэдоку, показав на меня.

Серьезно?

Я выпрямила спину и закатила глаза.

– Мэдок меня не знает. Почти.

Я протянула Эйдану руку.

– Эйдан, это Фэллон. Фэллон, это Эйдан, – представил нас Мэдок, проигнорировав мой выпад.

Эйдан пожал мне руку, а я улыбнулась в ответ. Мне пока было по барабану это новое знакомство, но показывать это Мэдоку я не собиралась.

– Рад познакомиться официально, – сказал Эйдан, сверля меня глазами небесно-голубого цвета.

– Ее мать предпочитает молоденьких мальчиков, – снова встрял Мэдок. – А отец зарабатывает тем, что убивает людей.

Я прикрыла глаза и выпустила пар через нос.

Ну что за тварь.

Я поджала губы. Мэдок сильно преувеличивал.

Хотя не так уж и сильно. Маме действительно нравились мужчины помоложе, но вот отец специально никого не убивал. Однако если кто-то решался перейти ему дорогу, он действовал наверняка.

Но все же…

Эйдан расхохотался.

– Мило.

Видимо, он решил, что это была шутка.

– А Фэллон дает всем кому ни попадя, – сухо добавил Мэдок.

Я прожгла его взглядом, а Эйдан закашлялся.

Я убью его!

– Дает списать, я хотел сказать, – уточнил Мэдок.

Вскочив на ноги, я осушила одну из полных стопок, стоявшую на столе.

– Ах, Мэдок. Ты же не рассказал ему самое главное. Я умею петь.

Опрокинув шот, я проглотила горячительную жидкость и только тогда поняла, что это была текила. Стукнув стопкой по столу, я развернулась и смешалась с толпой на танцполе. Оказавшись вне зоны видимости столика, я прокашлялась, избавляясь от жгучего ощущения в горле, которое оставила эта отрава.

– Хочешь спеть? – спросил одетый как рокер бугай, отвечавший за караоке, когда я подошла сбоку к сцене.

– Ага. У вас есть La La Эшли Симпсон?

Я снова и снова глотала слюну, но все никак не могла избавиться от привкуса алкоголя во рту. Правда, положительный эффект был в том, что я уже чувствовала, как он проникает в кровь и тело покрывается приятными мурашками.

– Конечно, – парень кивнул, даже не посмотрев на меня, и включил нужную песню. – Залезай на сцену.

Оказавшись наверху, я взяла в одну руку микрофон, а другую убрала в задний карман джинсов. С разных концов бара послышался свист. Я обернулась и бросила взгляд на столик, где сидели мои друзья и злейший враг, и увидела, что Джаред и Тэйт повернулись к сцене и улыбаются. Джекс тоже смотрел на меня, не замечая официантку, отчаянно пытавшуюся привлечь его внимание: она наклонилась над ним и что-то напряженно говорила. Ложбинку в ее декольте было видно даже со сцены.

Эйдан не отходил от стола, но встал, чтобы было лучше видно, а Мэдок… Мэдок заставил кровь в моих венах вскипеть. Он присосался своим паршивым ртом к сидевшей рядом блондинке и закрыл глаза, как будто меня не существовало вовсе.

Сцепив зубы, я напряглась всем телом, стараясь не показывать свою злость. Я заметила, что Тэйт перевела взгляд с меня на Мэдока и встала, когда началась музыка.

– Поехали! – крикнул рокер за пультом.

Я стала постукивать ногой по полу в такт ускоряющемуся ритму, закрыв глаза и улыбаясь, предвкушая, как растворюсь в музыке.

– You can dress me up in diamonds[9],– запела я, не в силах справиться со сладостным огнем, разливавшимся по венам.

Мне не нужно было смотреть на экран: слова песни и так свободно слетали с моих губ. Она была популярна в моем детстве и прочно въелась в память.

Гортанным голосом я пропевала строчку за строчкой, исподлобья посматривая на толпу. Вдруг на сцену запрыгнула Тэйт со вторым микрофоном в руках. Я с удивлением улыбнулась.

Она потрясла кулаком в воздухе, и мы синхронно закричали:

– Ya make me wanna la la![10]

Толпа в зале, кажется, сошла с ума. И парни, и девушки прыгали как сумасшедшие и пели вместе с нами, а я пела и хохотала одновременно.

Когда публика завелась, я совершенно потеряла из виду наш столик. Может, оно и к лучшему. Злость почти прошла, и я была благодарна Тэйт, что она поддержала меня. Приятно было чувствовать, что она на моей стороне.

Но, даже не видя Мэдока, я надеялась, что он на меня смотрит. Если он не может глаз оторвать от меня, значит, он точно оторвался от нее.

Я вижу перед собой все, что мне нужно до конца моих дней.

Казалось, что Мэдок, сказавший мне эти слова в июне, и Мэдок сейчас – это два разных человека.

Он так холодно со мной общался, и я не знала: оказалась ли на сцене, чтобы что-то доказать или чтобы его спровоцировать.

– «Ла-ла-ла, ла-ла-ла», – допели мы с Тэйт последнюю строчку.

Я наклонила голову и тут же резко запрокинула, перекидывая волосы на спину. Тэйт обвила рукой мою шею и прошептала: