Ева подала знак Джеку, но ей явно сегодня не везло. Она промахнулась и удрученно вздохнула:

– При чем тут мистер Трентон? Он любезен – и только. Я просто встретила его с Рэйчел на равнине. А когда сестра ушла, появился ты. Воистину, равнина стала слишком людным местом, чтобы…

– Чтобы ты могла уединиться с кем хочешь, – закончил за нее полковник. Глаза его холодно блеснули.

Ева резко повернулась к нему:

– Ты не имеешь права обвинять меня в том, в чем не уверен. А с мистером Трентоном мне интересно и весело. Он знает, как занять даму. В отличие от такого «круглоголового», как ты.

Стивен неотрывно глядел на нее, на щеках его напряглись желваки.

– Похоже, еще недавно ты так не считала.

– Я могла и ошибаться.

Она нервничала и никак не могла установить мушкет. Стивен вдруг шагнул к ней и резко выхватил у нее оружие. Она даже испугалась гнева, что полыхал в его глазах, и отшатнулась. Но Стивен уже отвернулся и сделал знак Джеку. Он даже не воспользовался подставкой, просто вскинул тяжелый мушкет и выстрелил, словно не целясь.

Несчастный голубь камнем рухнул в озеро. Стивен медленно опустил ствол. На Еву он не глядел. Но что-то в его спокойствии, в сдержанном гневе очаровало ее. Она чувствовала клокочущую в нем лаву, и ей это нравилось. Почти нежно Ева сказала:

– Стив, я и не знала, какой ты отличный стрелок.

Очень медленно он повернулся и отдал ей мушкет.

– Я подумаю о ваших словах, миледи. О том, насколько вы могли ошибаться. Или насколько ошибался я сам.

Она глядела ему вслед. Ей даже захотелось вернуть его. Но она сдержалась. В конце концов, все это просто ревность, а где ревность, там и любовь. Значит, Стивен не потерян. Однако не стоит сейчас приближать его, лучше всего, если он и в самом деле уедет. Пока ее интересует только король. А Стив… Что ж, она уверена в своих силах и всегда сможет вернуть его. Он утешит ее, если у нее ничего не получится. Ведь он все же нравится ей.

Она повернулась к подошедшему Джеку:

– Ну что?

– Птицы закончились.

Она не ответила, думая о своем. И лишь когда Джек приблизился вплотную, Ева поглядела на него:

– Что тебе надо?

Ей не понравился его взгляд.

– Вы что же, хотите наставить этому парню рога с чернявым юнцом?

Она надменно вскинула подбородок:

– Ты будешь последним, у кого я спрошу совета на этот счет.

– Разве? А следовало бы.

– Что ты себе позволяешь?! – взвизгнула Ева, когда он вдруг сильно прижал ее к себе.

Он дышал ей прямо в лицо. Она слышала запах вина и пота и стала вырываться.

– Пусти меня! Как ты смеешь?

Она вдруг охнула, когда он сильно сжал ее грудь.

– О, я смею. Вы сами дали мне право на это, когда я валял вас в сене, как последнюю девку. И мне и дела не было до того, что вы невеста полковника Гаррисона. Мне нравилось вдвоем с вами наставлять ему рога. Но я не желаю, чтобы вы с кем-то наставляли рога и мне.

– Что?

Она бы, наверное, рассмеялась, если бы не была столь напугана. Руки Джека медленно поднялись от ее груди и сомкнулись на горле. Она вдруг ощутила себя маленькой и удивительно хрупкой в руках этого мужлана. Давление его пальцев на горле не позволяло ей издать ни звука. Но он вдруг отпустил ее и впился ей в губы бешеным поцелуем. Ева ответила ему, хотя без чувства, наоборот, мысли ее лихорадочно заработали. Джек явно решил, что раз она изменяет Стивену с ним, то полковник ему не соперник. А вот к Карлу он начал ревновать. Нелепо. И страшно. Она не ожидала этого.

Наконец он ее отпустил.

– Вы даже не подозреваете, насколько вы моя. – Он довольно оскалился, но в следующий миг тряхнул ее, как куклу. – Я заметил, вы проходу не даете этому чернявому. А чем он лучше меня? Всего лишь посланец республиканцев. Я бы тоже мог им быть, если бы не торчал здесь, а вступил в армию. В наше время многие могут подняться.

– Бедный мой Джек, – произнесла Ева, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно нежнее, но, по сути, прошептала, так у нее заболело горло. – Ты и не знаешь, о чем говоришь.

Он хмыкнул.

– Все я знаю. И много чего могу порассказать. Кому? Стивену Гаррисону, например. Или мистеру Трентону.

И добавил:

– Я ведь давно живу в Сент-Прайори.

Теперь она так побледнела, что Джеку даже стало жаль ее. С жалостью появилось и торжество, а с торжеством – чувство превосходства и желание обладать ею. Не как слуга, а как господин, который может приказывать. Он улыбнулся и стал увлекать ее к кустам. Какого черта, разве она сама не использовала его, когда хотела?

Ева понимала, что ей не следует сейчас его злить. Но и уступать ему она не желала. Она молча повиновалась, отвечая на поцелуи, и нарочито тяжело задышала, когда он, прижав ее к стволу дуба, стал поднимать юбку. Где-то треснул сучок, и она тут же воспользовалась этим, оттолкнув его.

– Ты слышал?

Кажется, он не понял, в чем дело, и хотел вновь привлечь ее. Но она мягко удержала его, приложив палец к губам:

– Тсс!

– Дьяволово семя! Я ничего не слышу. Кто будет лазать по кустам сейчас?

Но он все же немного колебался, и Ева воспользовалась этим.

– О, Джек, милый… Я прошу тебя… – Привстав на цыпочки, она чмокнула его в подбородок. Ни к чему не обязывающая ласка – нежная, но не страстная. – Не сейчас, прошу. Мы ведь всегда были так осторожны… Приходи ночью туда, за озеро, к руинам.

Она умоляюще смотрела снизу вверх. Джек скорее удивился, чем что-то заподозрил:

– Почему туда?

– Помнишь, мы были там? Когда ты сажал меня на себя верхом, как на лошадку.

Приятное напоминание. Джек улыбнулся.

– Там ведь никого не бывает, – продолжала Ева. – Тихое таинственное место. Его боятся. Но не мы с тобой. За час до полуночи я буду ждать тебя там.

Наконец она освободилась из его объятий и, обещающе улыбнувшись на прощание, поправляя одежду, пошла прочь. Но едва она отвернулась, как лицо ее изменилось. Даже челюсти свело, так крепко она сжала зубы. Ненависть клокотала в ее груди. Негодяй, сволочь, мерзавец. Как он смел!.. Что ж, он сам вынудил ее к этому.

Свернув на боковую тропинку, она подхватила юбки и со всех ног кинулась в сторону развалин.

В замок она пришла почти через час. Пошла к себе, но уже через несколько минут, приведя себя в порядок, появилась в летней гостиной. И счастливо вздохнула, застав там короля. Он стал обучать ее новой карточной игре – ландскнехт, названной так, потому что ее ввели в моду швейцарские наемники. От общения друг с другом Карл и Ева получали удовольствие, порой они поддразнивали друг друга, смеялись. Обычное фривольное общение, не выходившее за рамки пристойности. Вскоре в летней гостиной появилась леди Элизабет, которая сидела, глядя на них круглыми, как у совы, глазами. Несколько раз заходила Рэйчел. Она сообщила, что дядя Энтони занят погребением Осии. Стивен тоже находился там, но вскоре уехал со своими людьми.