поднял мой рюкзак с пола, расстегнул молнию и протянул воду. Я надеялась, что сама ее достану, тогда можно раздобыть ключи, они острые... Но, похоже, я в капкане. Я медленно пила, стараясь растянуть время и что-то придумать вязкими мозгами.

Тут он достал из заднего кармана брюк презервативы и я поперхнулась, давясь водой. Она потекла по подбородку, убегая струйками по шее в вырез футболки.

- Ну ты чего, - «заботливо» похлопал по спине, словно ничего страшного не происходило, хотя для него это действительно так.

- Я согласен в резинке ощущения не те, но раз я обещал быть аккуратным и это твой первый раз ... Сначала мы начнем так, а потом на финише я его обязательно одену, нам еще рано становиться родителями.

- Тебя же посадят, - пыталась донести последний аргумент, может хоть мысль оказаться за решеткой остудит этого маньяка.

- За что? Все по обоюдному согласию, любой подтвердит, что ты благосклонно относилась к моему ухаживанию. Ты специально провоцировала одевалась и танцевала.

- Ты псих, что ты несешь, - голос сорвался в истеричные ноты. Какой-то бред, это не может быть взаправду, так не бывает! Я точно в коме или в кошмаре, в подтверждение этого принялась щипать себя, но все прекрасно чувствовалось. Отпихнула его что было силы, собрав все имеющиеся ресурсы, но их было так мало. Жилы натянулись, мышцы заныли, а он так никуда с места не сдвинулся, по-прежнему стоял рядом, нависая и подавляя.

- Люблю строптивых, они такие страстные в сексе, - он повалил меня обратно на кушетку, придавливая своим телом, вышибая весь дух из легких. Как-то прочла, что если тебя насилуют, то лучше не сопротивляться, так шанс получить меньше травм. Какой идиот написал это?! Попыталась ударить коленом под пах, но не дотянулась и только открыла доступ, он ловко разместился между моих ног. Его член упирался мне в лоно, нас разделяла одежда, но это было безумно страшно. Он целовал меня куда попало, так как я как умалишенная мотала головой, сопротивляясь этому. Когда он принялся стягивать с себя брюки вместе с трусами, что есть мочи ударила его лбом в переносицу. Удар вышел не сильным, но я вывернулась, дернулась и упала на колени, перед глазами оказался его пенис, отползла как можно дальше. Он не торопясь подошёл и принялся тянуть мои джинсы вниз, вцепилась в резинку руками, жалея, что они без ремня, это дало мне чуть больше времени. Но сегодня все играло против меня, естественно, я проиграла, оставаясь совершенно беззащитной. В одних трусиках с голым больным мужчиной. Что ещё делать не знала, стала снова кричать звать на помощь, быть может у его друга проснется совесть и он вмешается. «Лишь бы не присоединился» - промелькнуло в голове. А может, кто еще услышит. Через пару секунд оказалась прижата к холодному полу, распластанная как камбала. Одним движением он порвал мое белье и я поняла, что случится неизбежное, что это точно произойдет и мне никто не поможет, никто не ворвется в эту дверь и не спасет меня.

- Ты забыла чем закончили твои прошлые крики?- но я готова была получить еще один спасительный удар, чтоб потерять сознание, поэтому завопила, но мой крик оборвался от грубого толчка вперед, слезы уже текли из глаз, они автоматически распахнулись шире от боли. Словно яд расползался по всему организму, от места соприкосновения с чужеродным мне органом по всем венам и артериям, по всем капиллярам, по каждому сосудику и каждой нервной клеточке прямо к сердцу. Я отчетливо чувствовала, что он доберется до него и отправит меня, сломает и я не буду прежней.

В голове проносились неясные образы, чьи-то обрывки фраз, мамино и папино лица, наши качели в парке... Я зажмурилась, только бы не видеть как с него стекают капли пота и падают мне на грудь, не прикрытую бюстгальтером, лямки которого были порваны, а он сам спущен вниз, открывая обзор на торчавшие соски, но не от сексуального возбуждения, а от холода и нервного перенапряжения. Но, похоже, насильник думал иначе и не сомневался в получении мной удовольствия, вылизывал их с таким рвение и рычанием, вколачиваясь в меня снизу, правой рукой придерживая мне шею, на левую опираясь. Каждый толчок отдавался спазмом чуть ниже живота, воздуха катастрофично не хватало, горечь стала поперек горла, что меня все вырвало прямо на его пальцы. Но мне было все равно. Он отскочил, освобождая меня, а я не могла пошевелиться, не могла даже свести ноги или повернуться на бок, чтобы прикрыться.

- Ничего, милая, так бывает в первый раз, сейчас все уберу и мы продолжим на кушетке, - он что-то делал, суетился, что-то искал, я замечала это периферийным зрением, словно я не человек, а камера, просто фиксирую, но со мной это не происходит.

Дверь открылась, запуская свежий воздух и сквозняк пробежался по пояснице, до слуха как сквозь вату долетали голоса:

- Ты что здесь устроил! Совсем с ума сошел, ты же сказал она не против…

- Она не против…

- Оно и видно, вся в блювоте с побитым лицом и синяками по всему телу, горит прям желанием, неет, друг, я на такое не подписывался, меня здесь не было, разбирайся с этим дерьмом сам.

Хлопнула дверь. Свежий воздух просочившийся в комнату вслед за ушедшем охладим кожу, меня все зазнобило и лихорадило...

Последние мысли были, что он все же не врал, но это не важно, его друг трус, он просто сбежал, оставляя меня одну наедине с чудовищем. Прикрыла глаза, понимая, что мне никто не поможет.

За дверью раздался грохот, снова скрутил спазм, я все же смогла перевернуться на бок…

- Да что тут происходит, чуть с ног не сбил... – что-то громкое огласило помещение, что показалось, что у меня заложило перепонки.

- Оох мамочки, - взволнованный женский голос раздался поблизости, больше мое сознание не смогло вынести, очнулась я на этот раз уже в больнице.

Глава 24

ДАША

Более 4х лет назад

Психиатрическая больница выглядела как обычная советская поликлиника, требующая ремонта. Как говорил заведующий отделением, на медицину государство выделяет всего лишь три процента бюджета, тогда как за рубежом все десять. Это невозможно не заметить. Нельзя не согласиться, когда своими глазами видишь старые двери, обшарпанные стены, поломанные плинтуса и линолеум, перебитый железными вставками. Круглые светильники с приглушенным светом навевали уныние, даже, если у