- А, это ты… - позевывая, протянула подруга.

- Ты не рада меня услышать?

- Рада, конечно! – заверила Рыжая Лиса, слишком громко для того, чтобы это было правдой.

Саньке показалось, что своим криком Алька пыталась заглушить какой-то звук, раздавшийся в этот момент на заднем плане.

- Я перезвоню, если не вовремя, - вздохнул Александр.

- Вовремя ты не умеешь, так что можешь говорить сейчас, - рассмеялась подруга.

Александр тоже улыбнулся.

- Как твои дела? Все в порядке?

- Да. Зрителей стало поменьше, но все безобидные - людей Озарова среди низ не замечала.

- Хорошо…

- Что хорошего? Никому мы без тебя тут не нужны! - наигранно всплакнула Алька.

- Я скоро вернусь! Еще пару дней.

- Ой, ладно! Можешь там хоть до конца августа зависнуть, - зевнула Рыжая Лиса. – Только придумай, как Льва усмирить. Если бы не он, вообще бы проблем не было!

- Он опять что-нибудь заподозрил?

- Нет пока. Но вчера целых полчаса пытался выяснить, почему ты вне зоны доступа.

Санька насторожился. Дела итак шли не очень гладко. Не хотелось бы получить проблемы еще и из-за Григория Львовича.

- Что ты ему сказала?

- Сказала, что ты забыл зарядить телефон, и видимо остался без связи.

- И он поверил?

- Не знаю. После того, как он переспросил третий раз, я отключилась.

- Понятно, - вздохнул Санька, и вновь ему почудилось, что кто-то говорит на заднем плане у Алины. Второй раз делать вид, что ничего не произошло, молодой человек не стал и спросил прямо: - Ты не одна?

- Что за вопрос, Санька?

- Я слышал голос. Аль, у тебя точно все хорошо?

- Лучше не бывает, товарищ Огненный Маг! – теперь уже совершенно отчетливо прозвучал в трубке незнакомый мужской голос. Спустя мгновение его обладатель добавил чуть тише, обращаясь явно не к собеседнику по телефону: - Вы ведь с ним точно расстались?

Послышался шорох, потом звонкий шлепок, смех. Наконец Алина соблаговолила пояснить:

- Это тот пойстер, который согласился вместо тебя поработать. В общем… мы сработались. И не надо меня упрекать! Я свободная взрослая женщина!

Санька не выдержал и расхохотался.

- Ладно. Работайте дальше. С удовольствием понянчу ваших карапузов! – ответил он в тон подруге.

- Очень мило с твоей стороны. Я запомню это предложение!

Они посмеялись еще немного, потом поболтали о всякой чепухе.

- Береги себя, - пожелала на прощание Алина.

- Ты тоже!

Санька разорвал соединение. Аппарат ему больше был не нужен, поэтому молодой человек коснулся пальцем клавиши выключения. Нажал, и тут же отпустил, когда телефон завибрировал в руке.

«Рыжая. Фото», - высветилось на экране уведомление от мессенджера. Внутри у Саньки все замерло. Перед глазами возникла весьма реалистичное картина кровавой расправы: Алина лежала на кровати, обнаженная…

Дрожащим пальцем Санька дважды кликнул на надпись. Вместо заставки на экране появилось мутное изображение с индикатором загрузки по центру.

- Ну, давай же уже! – нервно поторопил Санька.

Наконец фотография проявилась. Алина сидела на кровати в объятьях симпатичного незнакомца. Как и предполагал Александр, девушка была сфотографирована не совсем одетой, но никаких рек крови вокруг нее заметно не было. Да и незнакомец, нежно обнимавший Рыжую Лису за талию, на жестокого маньяка мало был похож.

«Не показывай Марине. Хватит, что она уже увела у меня одного потрясающего мужчину!» - прилетело еще одно сообщение от Алины.

- В своем репертуаре, - вздохнул Александр, ответил «ОК» и все-таки выключил телефон.

***

Когда за окном начали сгущаться сумерки, Марина вышла из комнаты заспанная и немного растерянная. Заглянув на кухню и убедившись, что ее «спасатель» в квартире, девушка ушла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Санька грешным делом подумал, что она старается для него или для сына, но объяснение Марины было совсем иным:

- Если люди Озарова увидят меня в жалком состоянии, мы никогда не сможем вернуть Кирюшу!

Александр улыбнулся. В начале фразы зависть кольнула его, но к окончанию от нее не осталось и следа. Молодой человек оценил боевой настрой Марины, оценил смысл ее слов. И, конечно, Александр оценил сказанное «мы». Ласковый туман окутал горячее сердце, скользнул вверх мягкой кошачьей лапой, чтобы лишить ясности разум и позволить блаженству некоторое время царить на душе.

Из дома Санька и Марина вышли по одному, с интервалом в десять минут. К тому моменту, когда Александр уже добежал до набережной, девушка только-только толкнула дверь подъезда. Разделение было необходимо, чтобы обмануть людей Озарова, но беспокойство Саньки оно лишь усиливало. Разбирая вместе с ребятами Питера реквизит, размечая сцену и прося людей не переступать ограничительные линии, он никак не мог выбросить из головы образ одинокой красавицы, идущей по опасной незнакомой улице.

Молодые ребята не обращали внимания на задумчивость Огненного Мага. Лишь Питер с интересом поглядывал на непутевого влюбленного, посмеивался, но большего себе не позволял.

- Пришла, - наконец сообщил Питер, подходя к Саньке.

Санька отложил в сторону подготовленные для выступления стаффы, потянулся за поями, осторожно подняв голову и мельком взглянув на Марину. Она стояла во втором ряду за спинами самой обычной семьи: мамы, папы и девочки лет десяти, заворожено наблюдавшей за происходящим на сцене. Сама Марина тоже не сводила глаз с артистов. Особенно с Питера, которому, очевидно, все еще боялась доверять.

- Главное, чтобы Кирилл с няней пришли, - сказал Санька.

- Придут, если уже не пришли… - задумчиво протянул Питер и легко, но уверенно коснулся плеча Саньки, обращая внимание на то, о чем не следовало знать окружающим.

Проследив за взглядом друга, Александр увидел в толпе с противоположной стороны сцены примечательного зрителя – высокого крепкого мужчину, одетого в строгий деловой костюм. Лицо мужчины Саньке не было знакомо, и все же сложно было не заподозрить в нем одного из охранников Озарова. Свое предположение Санька озвучил Питеру.

- Серьезный человек, - согласился фаерщик.

- И скорее всего, он здесь не один.

Питер без стеснения выругался. Он только теперь понял, каким боком может выйти ему помощь старому знакомому.

- Полегче. Дети кругом, - напомнил Санька.

Нехорошие слова прозвучали во второй раз, но уже в адрес Саньки и гораздо тише, мол, не те обстоятельства, чтобы о детских ушках думать.