Буруу!

Прыгнуть на другую полку. Рубануть по протянутой руке без кожи. Глаза заливает пот. Сердце выскакивает из груди. Кровь бурлит в венах, стекает по губам, заполняет рот. Расписная Братия наступает. Она шагнула к краю своего последнего оплота из полок и убрала волосы с глаз.

БУРУУ!

Снова грохнул гром, сверху посыпалась плитка. Еще один удар клинком. Юкико оглянулась. За нее цеплялись перепачканные чернилами пальцы и руки без кожи. Пялились молочно-белые глаза. Скрежетали зубы. Всё. Отступать больше некуда.

И некуда бежать.

И снова удар грома, на этот раз ближе, громче, и от этого звука содрогнулся пол. Юкико охнула, когда сверху посыпался потолок, а глиняные плитки превратились в пыль и щебень; этот водопад из острых осколков обрушился на брата Шуна и размазал его по полу. Полка под ней обвалилась, и она с воплем упала на камни. В нее вцепилось несколько рук, поднимая на ноги. А потом раздался рев, гул ветра и поршней, и через разрушенный потолок нырнула белая фигура, расколов каменные плиты рядом с Юкико. Полки посыпались, как домино, Буруу снова зарычал, набросился на державшего ее брата и разорвал его пополам. Он ударил второй раз, широко расправив крылья и хлопая ими с потрясающей силой так, что разлетелись на части бревна. Кожаные свитки кружили в потрескивающем воздухе и падали, точно мертвые листья.

СЕСТРА!

Вложить меч в ножны. Прыгнуть ему на плечи. Кругом – море из синих фигур. По потолку струится дождь. Кожу покалывает электричеством. Когти, лапы, руки, ноги, плечи, головы и шеи.

Рев сотрясал камни под ними. Рванувшись вверх, они всё-таки взлетели, несмотря на удерживающую их силу тяжести. От взмаха их крыльев упало еще больше полок. Но они поднимались, взлетали сквозь расколотые плитки и, наконец, вырвались на открытый воздух. Ветер навстречу. Дождь в лицо. Кровь на губах, кровь из ушей. Их заливало (ее заливало), тело дрожало, и из горла поднималась и выплескивалась в пустоту желчь сквозь их (ее) зубы, пока она царапалась, рвалась и оттаскивала себя от края, затягивая себя назад в свое тело, в тело этого крохотного дрожащего существа без крыльев, маленького, больного и испуганно цепляющегося за спину зверя.

Юкико упала ему на плечи, стирая кровь и рвоту с губ. Головная боль разгоралась – словно ей в основание черепа сунули нечто из ржавых гвоздей и острых зубьев, туго обвернутое колючей проволокой. Было нечем дышать.

Но она выжила.

Спасибо, брат.

Буруу мурлыкнул, он оставил свои мысли при себе, опасаясь причинить ей боль. Она потянулась к своему оби, достала свиток Бишамона – прикосновение к масляной поверхности кожи вызвало новый приступ тошноты. Вид этих полок останется в ее памяти навсегда – миллионы секретов и акры кожи. Ей стало интересно, какие еще истины хранятся во мраке этого ужасного братства. Какие еще секреты таятся в этой библиотеке из плоти.

Но теперь всё это не имело значения. Это стоило им драгоценных дней. Свадьба Хиро всё ближе. Но Юкико получила то, за чем приходила. То, что ей было нужно.

Она просто надеялась, что это того стоило.

Ослепляющий свет ударил Хиро в глаза, когда он проснулся.

Прищурившись, он попытался закрыться ладонью и понял, что не может пошевелить ни одним мускулом. Ничто не держало и не сковывало его движений, руки свободно лежали по бокам, а тело – на прохладной поверхности. Он просто не чувствовал ничего ниже подбородка. Холодное онемение и периодически легкое головокружение, тупое ощущение, будто его за что-то тянут изнутри. Он слышал влажное щелканье, как будто в воздухе над ним гнездились тысячи личинок, вслепую жевавших маслянистыми челюстями. Он вдохнул и почувствовал запах крови с острым привкусом металла.

Чи.

Он приподнял голову.

На него уставилась дюжина выпуклых глаз кроваво-красного цвета на гладких, как кость, безротых лицах. Из глубины разума в сознание пробился вопрос: как же они дышат? Вокруг него собралось шесть фигур, смутно напоминающих женские, с невероятно узкой талией. С головы до ног они были покрыты оболочкой из коричневой, как кожа, пленки, на груди стучали мехабаки, на талиях, поверх длинных заляпанных кровью юбок, висели разные пряжки и ремни. На спине у каждой – гроздь из восьми хромированных рук, щелкающих при движении. Их фаланги испачканы в крови. Если бы он мог хоть что-то чувствовать, у него по телу побежали бы мурашки.

Глазами он проследил за длинной серебряной линией паучьих конечностей, копавшихся в его плоти. Зрачки расширились, и кровь в жилах застыла. Ему вскрыли грудную клетку, отогнув уголки кожи назад, как оригами, и обнажив ребра. Рассеченная кость мокро блестела. Они вставляли ему в грудь отрезки блестящего кабеля, плечо было разделано, как утка на свадебном пиру. Тогда его затрясло от ужаса. И он увидел, что его правая рука полностью отсутствует. Ничего не осталось, кроме рваной культи под плечом, из которой торчали полупрозрачные трубки и окровавленные железные зажимы.

Хиро попытался подняться, но тело ничего не чувствовало.

Тогда он прерывисто вдохнул, чтобы закричать.

И проснулся.

Проснулся, как просыпался каждое утро. Глаза залил пот. В груди неровно билось сердце. На языке чувствовался вкус металла. Он посмотрел вниз, на изуродованный кусок плоти, усеянный штыковыми креплениями и змеящимися металлическими тросами – раньше он держал меч этой рукой. Он уткнулся лицом в ладонь – единственную ладонь – и испустил тяжелый дрожащий вздох.

У его покоев уже ожидала лже-особь с протезом наготове. Хиро ощущал вес, когда она пристегивала конечность к соединительным устройствам, подключала вводы, щелкала, клацала, подстраивала, подкручивала и, наконец, натягивала тонкую накидку на его скользкую от пота кожу. Он подвигал рукой вперед и назад: шестеренки и поршни медленно заскрежетали, издавая звук хромированных паучьих конечностей. Он чувствовал, как натянулся под кожей кабель. Запахло смазкой.

Распахнув балконные двери, Хиро вышел на палящее солнце. Внутрь ворвалась вонь города, подчеркнутая резким запахом сгоревших зданий и плоти недовольных. Палило нестерпимо, и он закрыл глаза, пытаясь защититься от жара этой доменной печи. В южной части, у причальных шпилей безвольно болтались броненосцы клана Тигра, которые трепал ядовитый ветер. Из садов доносились слабые крики задыхающихся воробьев: на подрезанных крыльях несчастные твари едва ли могли вспорхнуть и поэтому с тоской смотрели в красное небо над головой.

Хиро чувствовал, как у него за спиной движется целая машина, приведенная в действие Гильдией и министрами, у которых хватило ума поддержать его с самого начала. Политическая машина, работавшая прямо во дворце. В ход шло всё. Обещания о продвижении по службе или звонкая монета для головорезов и убийц, чтобы разобраться с теми, кого нельзя купить.

Машина, аналогичная механизму на его правом плече, гладкому и бесчувственному.