– Не извольте гневаться, сударь! – Трактирщик вытер стойку грязной тряпкой, исподлобья взглянул на рейтара. Во взгляде его не было ни робости, ни смущения. – Вы мне и так должны уже три талера… три полновесных имперских талера. Не знаю как для вас, сударь, а для меня это большие деньги. Очень большие.

– Сколько можно повторять – я с тобой рассчитаюсь!

– Когда?

– Как только получу деньги!

– Так прямо и говорите – после дождичка в четверг!

– Вот именно – в четверг, самое позднее – в пятницу! Капитан должен будет выдать мне жалованье…

– Ага, когда рак на горе свистнет!

– Что ты себе позволяешь, скотина? Как ты разговариваешь с военным человеком?

– Ганс! – проговорил трактирщик, не повышая голоса. – Ты наколол дров? Подойди-ка сюда…

Рядом с ним появился трактирный слуга – здоровенный детина с низким лбом, скошенным подбородком и маленькими, ничего не выражающими, темными глазами. В руке у него был топор, который в его ручищах казался игрушечным.

– Чего изволите, хозяин?

– Обслужи-ка господина рейтара… как ты умеешь! Господину рейтару пора домой!

Ганс посмотрел на рейтара исподлобья, перебросил топор из руки в руку. Рейтар сплюнул под ноги и отошел от стойки.

Он хотел уже покинуть трактир, но тут его окликнул сидевший за угловым столом неприметный человек в сером дорожном плаще с капюшоном.

– Эй, господин рейтар, не хотите ли ко мне присоединиться? Да, я вам говорю!

Одноглазый рейтар покосился на незнакомца.

– Присоединиться? А какой мне в этом интерес?

– Кружка рейнского заинтересует господина рейтара?

– А вы не шутите?

Незнакомец постучал по столу золотой монетой, махнул рукой хозяину и крикнул:

– Эй, любезный, принеси-ка мне кувшин самого лучшего рейнского и пару кружек!

Хозяин угодливо осклабился и тут же подлетел к столу с большим глиняным кувшином в одной руке и двумя оловянными кружками в другой. Ловко выхватив из руки незнакомца монету, он попробовал ее на зуб и тут же исчез за стойкой.

– Так что – долго я вас буду уговаривать? – Человек в плаще кивнул на кувшин. – Вино ждет…

Рейтар повел носом: все это казалось ему подозрительным. Однако кувшин вина стоял на столе и манил его, притягивал, как магнит железные опилки.

– Ну, коли вы так просите… – Он подсел к незнакомцу. Тот щедрой рукой наполнил обе кружки, пододвинул одну из них рейтару и проговорил внушительно:

– Ваше здоровье, сударь!

– И ваше! – Рейтар поднял кружку, сделал жадный глоток. – Отличное винцо!

– И правда, вино неплохое. Даже удивительно, что в такой жалкой харчевне подают такое славное вино. Должно быть, трактирщик обознался и налил нам из бочки, предназначенной для особых гостей. Ну, мы-то не будем возражать!

– Может, оно и так, да не все ли нам равно? Главное, что вино хорошее. Выпьем еще – за знакомство.

– С удовольствием! – Человек в плаще подлил вина, придвинул кружку рейтару.

– Меня зовут Фриц Ланге, – с гордостью произнес рейтар. – Я состою на службе его светлости герцога Пфальцского, сражаюсь за него уже десятый год…

Он выжидательно взглянул на сотрапезника, ожидая, что тот тоже представится. Когда молчание затянулось до неприличия, человек в плаще наконец проговорил:

– Можете называть меня господин Корнелиус. Если, конечно, не возражаете.

– А кому вы служите?

– Так ли это важно, кому я служу… все мы кому-то служим… Господа – они бывают разные, но служить-то приходится… Позвольте налить вам еще вина. Хорошее вино и хорошая беседа – что еще нужно мужчине в часы отдыха?

– Вы правы, сударь. Так о чем вы хотели со мной поговорить? – Рейтар искоса взглянул на господина Корнелиуса.

Он привык, что дармовой выпивки не бывает.

– Вы ведь знаете рыцаря фон Берлихингена?

– Еще бы не знать! – Рейтар неприязненно поморщился. – Тот еще подонок! Ни в грош не ставит нашего брата, простого немецкого рейтара! Брезгует выпить с рейтаром, как будто он сделан из другого теста и в жилах его течет голубая кровь!

– Совершенно с вами согласен. Так вот, что бы вы сказали, друг мой Фридрих, если бы я предложил вам десять талеров за одно пустячное дельце?

– Десять имперских талеров? – уточнил рейтар.

– Да, десять полновесных имперских талеров мюнхенской чеканки. Десять талеров доброго баварского золота с портретом его величества императора.

– Десять имперских талеров – хорошие деньги. Но весь вопрос, милостивый господин, в том, что мне придется сделать за эти десять талеров. Вы говорите, что дельце пустячное, но вам эти слова недорого стоят. А мне не хотелось бы ввязаться в большие неприятности, пусть даже и за приличные деньги. У меня, милостивый господин, голова всего одна…

– Уверяю вас, никаких неприятностей! Совершенно никаких! Кстати, дорогой Фриц, пейте вино – оно и впрямь недурное! Негоже дать ему выдохнуться!

– Мы и не дадим!

Господин Корнелиус наполнил кружку рейтара, тот поднял ее, в два глотка опустошил и с грохотом поставил на стол, так что оловянная солонка подпрыгнула.

– Так что за дельце вы мне предлагаете?

Господин Корнелиус придвинулся к рейтару, доверительно понизил голос и проговорил:

– Как вы смотрите на то, чтобы прикончить Готфрида фон Берлихингена?

– Прикончить однорукого Гёца? – недоверчиво переспросил рейтар. – Я не ослышался?

– Тише, дорогой Фриц, тише! – Господин Корнелиус огляделся по сторонам. – Впрочем, именно так. Вы ведь сами только что назвали его подонком.

– Ну, одно дело – назвать подонком, и совсем другое дело – прикончить! А чем он так насолил вам, милостивый господин?

– К чему эти вопросы? Не лезь не в свои дела! Говори – возьмешься за эту работу или мне поискать другого человека, похрабрее да половчее тебя?

– Ну, к чему вам искать кого-то другого! – примирительно проговорил рейтар. – Говорите, вам надо укокошить Однорукого Гёца? Гёца с железной рукой?

– Да не кричите так!

– Он ведь сильный боец, хоть и однорукий!

– Но никто и не предлагает вам вступать с ним в единоборство! К чему это?