начала нашего знакомства с Морозовым. Родителям не обязательно знать, каким мудаком и грубияном был Рома раньше, а о том каверзном договоре, что он приготовил для меня, вообще лучше забыть навсегда.

Рома позвонил мне вечером, чтобы пожелать спокойной ночи, и сказал, что очень скучает, и ему не терпится скорее домой, ко мне, потому что он не может без меня уснуть! Это было очень трогательно и мило. Я тоже долго не могла уснуть без Морозова. Никто не обнимал меня своей огромной лапищей, не сопел мне в ухо и не тыкался мне в поясницу своим питоном.

Мне даже запаха его не хватало. Я больше не представляла своей жизни без Морозова. Я люблю его?

Люблю! Люблю!

От этого осознания внутри меня все затрепетало, бабочки щекотали так, что теперь уснуть не представлялось никакой возможности. Я обняла подушку, а перед глазами стояло лицо Морозова, его потрясающая улыбка, ямочка на подбородке и голубые, искрящиеся от смеха глаза.

Скорее бы завтра! Скорее бы...

В семь утра я уже была на ногах. Принарядилась, подкрасилась, нажарила Роме котлет, как он и заказывал.

В девять я была уже в больнице. Вот, чем мне нравились частные клиники, так это тем, что часы посещения не ограничиваются администрацией, если состояние пациента не критичное.

Когда я вошла в палату Морозова, он стоял у окна и с кем-то разговаривал по телефону.

– Проверь договор и все суммы, я позже подпишу, – услышала я обрывок разговора.

Затем Морозов закончил разговор и отбросил телефон на кровать, сосредоточив все свое внимание на мне. Он протянул ко мне руки, и я бросилась в его объятия. Мы целовались, как безумные, как будто не виделись много месяцев или даже лет!

– Детка, поздравь меня, – оторвавшись от меня, просиял Морозов. – Наша жизнь налаживается!

– Ты развелся? – нервно теребя пакет с едой, выдала я догадку.

Если это так, то, действительно, налаживается! Боже, неужели это правда? «Наша жизнь» – это словосочетание было чертовски приятно слышать от Ромы.

– Еще лучше, Танюша! В сто раз лучше!

34. Роман

Как не любил я больницы, так и не смог их полюбить. От обследования я ничего не ждал, потому что физически чувствовал себя точно так же, как и прежде – спина болела, ноги плохо слушались. Но ради Танюши стоило позволить врачам заглянуть во все свои дырки еще раз. Видно же, что мелкая волнуется. Если бы не ее тревоги за меня, хер бы я тут присутствовал.

Все, что мне было нужно – это чтобы мой лечащий врач объяснил Танюше популярным ихним врачебным языком, что мне можно поехать отдыхать вместе с ней на море. Я боялся, девчонка не дождется моего выздоровления и укатит в Турцию без меня. Там она, конечно же, познакомится с каким-нибудь мужиком, и привет, Морозов!

Оно мне надо? Я теперь без Танюши не могу. Моя она должна быть. Насовсем.

Развод моя жена растянула, как жеванный гандон, так что о женитьбе на Танюше речи пока не шло, но, как освобожусь от Юльки, я в принципе готов снова бракосочетаться.

Я догадывался, что деньги и имущество мы с Юлькой легко не попилим, уж больно много чего распиливать, поэтому на быстрый развод не надеялся. Юлька очень сильно рассчитывала на мои капиталы, а у меня, в связи с дорогостоящим лечением, оставалось их все меньше и меньше. Мы с женой оба привыкли жить на широкую ногу, и отвыкать от этого никто из нас двоих не собирался. Только вот копилочка не пополнялась уже много месяцев, и меня это напрягало. Я не жадина, но с Танюшей нам тоже надо на что-то жить. Моя первая жена не экономила, с какого хуя, вторая должна начинать? У нас может, еще и дети появятся в скором времени. Как развод получу, сразу мелкой ребеночка влуплю, чтобы уже сто процентов никуда не делась!

Танюша уехала, и мне стало так тоскливо без нее. Я не мог о ней не думать – все, что я делал в последний месяц, я делал ради нее: принимал таблетки, ел ботву, занимался лечебной физкультурой, мылся три раза в день, ухаживал за ней, заботился, был послушным. Я даже не ворчал почти что. Поводов не было.

Уже по привычке, я прилег вздремнуть после обеда, когда ко мне в палату постучала медсестра и сообщила, что ко мне посетитель. Я радостно вскочил на кровати и натянул штаны. Неужели, Танюша уже приехала обратно? Ну, а кто еще? Больше некому! Сонливость, как рукой сняло. А когда я увидел, кто заходит в палату, то и малость охуел – Юлька, собственной персоной! Вот это номер!

– Ромашка, приветики! – радостно воскликнула моя жена, будто бы реально была рада меня видеть.

Она простучала каблучками в мою сторону, чмокнула меня в щеку, а затем вручила пакет.

– Что это?

Тому, что моя женушка приперлась не с пустыми руками, я удивился еще больше, чем ее появлению, поэтому даже не поздоровался.

– Стейки тебе принесла, – сказала Юлька. – Как ты любишь.

Блять, только не стейки! Я сморщился и кинул пакет с едой на тумбочку, решив после ухода гостьи их выкинуть. Есть я их точно не собирался, даже не смотря на скудный и пресный больничный рацион. Я уже наученный, как можно из-за собственной слабости жестоко поплатиться. В прошлый раз, я чуть кишки не высрал, ну его на хуй!

Юлька совсем не изменилась – все такая же красивая, ухоженная и жизнерадостная. Золотишка только на ней поубавилось, точнее, совсем не было, а так...

– Как дела, дорогой? – спросила Юлька.

– Хорошо, – пожал я плечами. Я отчего-то напрягся. Моя жена пришла не просто так – это и ежу понятно, поэтому я спросил ее прямо в лоб, когда она присела на стульчик: – Что-то случилось, Юль?

– Да нет, с чего ты взял?

Я не хотел выяснять отношения с Юлькой. Вот совсем не хотел. Моя обида на нее как-то незаметно рассосалась, даже осадочка не осталось. Что я баба какая-то, чтобы снова вспоминать, кто кого бросил? Тем более, что я уже с Танюшей. У меня, считай, семья новая появилась.

Не выдержав молчания и моего выжидающего взгляда, Юлька нырнула в свою сумочку и вынула оттуда какие-то бумаги. Неужели развод мне дает? Подписала документы? У меня от радости в груди зашлось, но, как оказалось, преждевременно.

–