Когда Роберт плюхнулся на диван с большим стаканом бренди в руке, Дебора нахмурилась:

– У вас опять болит нога?

– Нет, – бросил он, одним глотком опустошив стакан до половины.

Ощутив на себе сердитый взгляд мужа, Дебора решила, что он считает ее виноватой в своем желании напиться. Внезапно ей пришло в голову, что будет лучше, если она сама съездит к Сюзанне. Сунув руку в ящик, она достала письмо и сунула его в свою сумочку. Ей не хотелось, чтобы оно осталось здесь и попалось на глаза Роберту.

– Куда вы идете? – спросил Роберт, когда она взялась за ручку двери.

Видя его плохое настроение, Дебора не хотела делать ему еще больнее, упоминая женщину, на которой он хотел жениться.

– Навестить подругу, – ответила она, торопливо исчезая за дверью.

Подругу. Он залпом допил остаток вина и бросил пустой стакан на диван.

Если бы он был полноценным мужчиной, то мог бы сорвать ее коварные планы, вызвавшись ее сопровождать. А возможно, даже проследил бы за ней. Но какой от этого прок? Если бы ему удалось предотвратить ее измену сейчас, он бы только отсрочил неизбежное. Женщины лживые существа. В них нет постоянства. Роберт всегда это знал.

Но, черт возьми, почему ему так больно думать, что Дебора ничем не отличается от других?

Дебора отправила лакея найти ей кеб. Ей казалось, что будет лучше самой заехать за Сюзанной, чем если она явится в Уолтон-Хаус, рискуя столкнуться с Робертом. Потом они поедут на лодочную станцию и присоединятся к остальным участникам пикника.

– Сегодня вы выглядите особенно мило, – низким голосом заметил Роберт, когда она завязывала ленты своей новой соломенной шляпки игривым бантом.

– В самом деле? Спасибо! – Деборе стало до смешного приятно от этого комплимента. Муж так редко делал их, и оттого они казались особенно драгоценными. К тому же она знала, что, если он что-то говорил, он так и думал, не то что другие мужчины, привыкшие рассыпать комплименты просто по привычке.

– Вы задумали что-то особенное?

– Я еду на пикник с миссис Сэмюэльс и друзьями ее мужа. Мы поплывем по реке и сделаем остановку на ланч.

– Сегодня прекрасная погода для этого, – взглянув в окно, сказал Роберт. – Пожалуй, мне стоит поехать с вами.

Он заметил, как у Деборы перехватило дыхание, когда он заявил о своем намерении. Решено. Да, черт возьми, он поедет с ней и выяснит, кто из этих так называемых друзей крутится возле ее юбки.

– Прогулка в компании приятелей Сэмми – это как раз то, что нужно, чтобы рассеять мою хандру.

У Деборы упало сердце. Но пока она отчаянно пыталась найти способ деликатно объяснить, что ему лучше не ехать из-за Сюзанны, капитан повернулся кругом и коротко бросил:

– Пойду возьму шляпу.

К нему с озабоченным лицом подскочил Линии.

– Должен ли я…

– Нет! Тебе незачем со мной тащиться, – фыркнул Роберт. – Сегодня ты свободен. Я буду среди друзей.

Он не хотел, чтобы Линии узнал, что задумала его жена.

– Ну, если вы так считаете… – Линии с сомнением взглянул на Дебору.

Дебора утвердительно кивнула, когда ее муж скрылся в своей комнате, чтобы взять шляпу и новую трость из резной слоновой кости с серебряным набалдашником.

– Это, чтобы садиться и вылезать из лодки, – объяснил он. – Говорю тебе, Линии, ты мне не понадобишься. Даже если я оступлюсь и упаду в воду, там будет полдюжины крепких молодых ребят, готовых прийти мне на помощь.

Дебора вдруг поняла, почему миссис Сэмюэльс полагала, что он не поедет на эту прогулку. Почему она никак не могла запомнить, что ее муж не в лучшей физической форме?

Только когда они сели в кеб, она смущенно призналась, что собирается взять с собой Сюзанну.

Роберт ничего не ответил, но по тому, как сжались его губы, она могла бы сказать, что его не обрадовала предстоящая встреча с женщиной, которую он любил и потерял.

– Я зайду, чтобы засвидетельствовать свое почтение вашей матушке, – сказал он, когда кеб остановился возле их дома. – С моей стороны большое упущение, что я не сделал этого раньше.

– Я уверена, что она отнесется к этому с пониманием, – сочувственно откликнулась Дебора, заметив, как он нахмурился.

Ее мать очень жалела капитана, когда Сюзанна увлеклась Перси Лэмптоном.

– Она могла бы сама заехать к нам, – заметил он, вылезая из кеба. – Надеюсь, вы не сказали ей что-нибудь такое, что дало ей повод подозревать, что ей будут не рады?

Дебора с возмущением отшатнулась.

– Конечно нет! Если вам интересно… – она сделала глубокий вдох, собираясь с силами, – Сюзанна очень тяжело переживает охлаждение Перси Лэмптона. Она почти никуда не выезжает, а если и выезжает, то сразу же киснет. Моя мать не хочет оставлять ее дома одну.

Капитан Фоули поморщился.

– Полагаю, мисс Халу орт должна радоваться, что избавилась от этого мерзавца.

– Увы, это не так. Я думаю, она…

Она не могла сказать мужу, что Сюзанна влюблена в его злейшего врага. Их соперничество и без того доставило ему много проблем.

Пока Роберт обменивался любезностями с ее матерью, Дебора старательно продолжала улыбаться. Она чувствовала себя виноватой, что поставила его в такое затруднительное положение. Он определенно чувствовал себя неловко, сидя в кебе с двумя женщинами: с той, которую любил, и с той, на которой был женат. Сердце Деборы сочувственно сжалось.

К тому времени, когда они приехали на пристань, Деборе стало совершенно ясно, что муж овладел своими эмоциями и, спрессовав их в тяжелую, как камень, обиду, направил ее прямиком на нее. А потом на молодых офицеров, осмелившихся флиртовать с Сюзанной.

Дебора не знала, куда деваться от колючих пронзительных взглядов, которые он время от времени бросал в ее сторону. Да она и не пыталась. Она чувствовала, что заслужила его презрение за то, что поставила его в такое унизительное положение. Когда двое крепких здоровых товарищей капитана посадили его в лодку с такой же нежной заботой, с какой обращались с дамами, ей хотелось отвернуться и заплакать.

Сюзанна уселась на скамью напротив него и раскрыла зонтик, совершенно не замечая, какую боль Роберт испытывал каждый раз, когда ее губы изгибались в улыбке при взгляде на открытые сильные руки одного из гребцов. Он с хмурым видом отвергал любые попытки остальных вовлечь его в свои забавы, и Дебора чувствовала болезненные уколы совести.

Долгожданное облегчение наступило только тогда, когда они отвезли Сюзанну домой и его мучения закончились. Дебора ничуть не удивилась, что по дороге в Уолтон-Хаус муж не произнес ни единого слова. Его измученный вид говорил сам за себя. Скрыв от Роберта свои планы помочь Сюзанне пережить ее сердечную драму, она причинила боль ему. Она заставила его смотреть, как Сюзанна постепенно оживает и расцветает от льстивых слов ее новых поклонников, в то время как на него она не взглянула ни разу.