— В ближайшее полнолуние, через пять дней. Вам придется подождать окончание церемонии у Аутисиуса. Когда церемония будет проведена, я приду за вами.

— Тогда и получите книгу.

— Не доверяешь нам?

— Просто хочу, чтобы вы старались, — усмехнулся Кри.

— Будь по-твоему, — кивнул Густматрикс.

Они провели в пути большую часть дня. Кри пытался запомнить дорогу на последней части пути, но снова потерпел неудачу. Он даже не знал, в какую сторону они шли, после того, как Густматрикс два раза сменил направление. У границы рощи их встретили друиды. Галлы передали им телегу со Снежакой и мешок.

— Аутисиус велел вам передать свежего говяжьего мяса. Снежака не ела овощи.

Один из друидов поблагодарил галла и забрал у него мешок.

— Мойра, иди вместе с ними. Ты останешься в роще, — велел гаэлке Густматрикс. — Как только все будет кончено, ты вернешься вместе со мной, в качестве моей ученицы, но пока останешься в роще.

Мойре не хотелось расставаться с Кри, но голос друида не допускал возражений. Она попрощалась с Кри и пошла в месте с друидами. Кри махнул ей вслед рукой, но, развернувшись, уже забыл о девушке. Остальных людей не впустили в рощу, и Густматрикс проводил их в обратный путь. Без телеги лошади смогли скакать быстрее, и к вечеру они вернулись во дворец Аутисиуса. Римлянин велел расположить викингов в казармах, а Кри предоставили покои во дворце.

Силфан проводил все свое свободное время за чтением гримуара, а викинги откровенно скучали, ожидая, когда их позовут друиды. Иногда Кри навещал их. Ведьмак с нетерпением ожидал, когда за ними придут друиды. Он хотел узнать, удастся ли им вернуть Снежаке человеческий облик. По ночам ему снилась стоявшая в глубокой тени женщина, но Кри мог разглядеть ее глаза, глаза Снежаки, дочери Платона. Вечерами Аутисиус приглашал его на ужин, после чего они беседовали до поздней ночи. Римлянин расспрашивал ведьмака о землях, в которых ему пришлось побывать. О людях, живущих там, о вождях и их дружинах. Римлянин желал узнать о том, кто из вождей угрожает Британии, кто может стать союзником, а кого можно просто использовать. Кри рассказывал ему о том, что видел сам, и о том, что слышал.

На шестой день у порога дворца появился Густматрикс и велел позвать викингов и Кри. Когда появились сонные викинги, он велел им следовать за собой. Изнывающий от любопытства Кри хотел расспросить его, но друид не отвечал на вопросы, лишь сказал, что они и сами все увидят. Удивленные северяне последовали вслед за друидом.

— Может, что пошло не так? — спросил Хьярм.

— Да, может, она превратилась после обряда в дерево, — усмехнулся Силфан.

— Ага, или в куст, — расхохотался толстощекий.

— Тогда, наверно, друиды подарят ведьмаку саженец, и он сможет в своем саду выращивать целый лес Снежак, — хмыкнул Харм.

— Да, и у всех у них будут на конце веток красивые глазки, — добавил Хьярм, и викинги расхохотались. Друид и ведьмак промолчали, но викинги продолжали весь путь строить самые невероятные предположения, дразня Кри и друида.

Роща встретила их свежестью и запахом свежих цветов. Густматрикс провел их на знакомую уже викингам поляну. Но на сей раз она не была пуста. У куста с цветками жасмина стояла молодая женщина. Кри решил, что ей не больше двадцати лет. Она стояла к ним спиной, держа в руке цветок жасмина и вдыхая его запах. Даже со спины Кри видел, что она очень красива. Она была одета в сандалии и длинное платье, сотканное изо льна. Светлые волосы спадали с ее спины к тонкой талии и круглым ягодицам. Стройные бедра ног вызывали желание провести по ним рукой. Густматрикс окликнул ее, и женщина обернулась с улыбкой на устах. Кри увидел ее глаза и не смог отвести от них взгляда.

Лишь теперь он узнал ее, Снежаку, дочь Платона. Она была даже красивее, чем ожидал ведьмак. Светлый ангел христиан, что спустился на землю, чтобы забрать с собой его сердце.

— Так это Снежака? — с удивлением спросил Хьярм. Викинг предпочитал северных красавиц, длинного роста и с пышными формами, и Снежака не произвела на него того же впечатления, что и на Кри.

— Да, — кивнул друид. — Это она.

Кри прошел вперед и улыбнулся Снежаке, не способный отвести от нее глаз.

Викинги пожали плечами, наблюдая за тем, как он целует ее руку и говорит что-то, смотря Снежаке в глаза. Девушка что-то с улыбкой ответила ему, что поразила ведьмака.

— Она ничего не помнит из своей прошлой жизни, — предупредил викингов друид. — Мы сделали так, что она забыла о своей прежней жизни.

— Может ли чудовище вернуться? — спросил Силфан. Кри взял девушку за руку, и они прошлись вдоль кустов с цветами.

— Это вряд ли произойдет, но подобное возможно, — немного подумав, ответил друид. — Мы хотели прочесть ее будущее, но оно покрыто туманом. Как вы собираетесь поступить с ней?

— Отдадим ее Кри, — пожал плечами Силфан.

— Нам она ни к чему, — согласился с ним Хьярм, а зверобой согласно кивнул.

— Могли бы продать ее, — проворчал Стигмут, но не стал настаивать на этом, понимая, что слово ведьмака станет решающим.

— Осталось еще одно, книга, — Густматрикс протянул руку, и Силфан с тяжелым вздохом передал ему гримуар: — Можете провести в роще последнюю ночь, — сообщил им Густматрикс: — Снежака считает, что вы ее знакомые, которые заберут ее с собой. Здесь она лечилась от тяжелой болезни, которая повлияла на ее память, так мы ей сказали. Утром я приду за вами, но не покидайте поляны.

Друид скрылся среди деревьев, и викинги достали принесенные с собой дрова. Они разожгли костер и подогрели вяленое мясо, которое захватили с собой. Вскоре Кри и Снежака присоединились к ним, и викинги поделились с ними припасами.

Снежака весело болтала и смеялась над шутками мужчин. Легко завладев их вниманием, она понравилась всем викингам. Кри не сводил с нее глаз. Ведьмак забыл, что не так давно она была кровожадным чудовищем, которое охотилось за ним день и ночь. Теперь это была просто красивая девушка, со столь прекрасной улыбкой.

Лишь Силфан оставался мрачен и не участвовал в беседе. Он ничего не говорил, и, поев, сел в стороне, глубоко задумавшись. Хьярм решил, что это связано с тем, что ему пришлось отдать гримуар, и ни о чем не стал спрашивать своего друга, привыкнув к тому, что он почти не говорит в обществе незнакомых ему людей.

Утром за ними пришел Густматрикс, и викинги собрали свои вещи, чтобы вернуться во дворец Аутисиуса. О судьбе Снежаки никто не говорил, предоставив все решать Кри. Снежака считала, что они ведут ее домой. Она шла рядом с Кри и улыбалась, разговаривая с ведьмаком. Стигмут изредка бросал на них ревнивые взгляды, но не решался прервать разговор. Хьярм и зверобой иногда разглядывали девушку, восхищаясь ее красотой и наслаждаясь видом ее улыбки. Лишь Силфан имел мрачный вид, а друид шел позади, не обращая внимания на прелести девицы. Утро было солнечным, и небесное светило дарило им приятную теплоту и свет. Птицы распевали свои песни, приветствуя лето и рассвет. Кри взял Снежаку за руку, и они продолжили путь, заглядывая в глаза друг другу.