у меня с лица прядь волос и погладил по скуле.

– Не представляю, как ты это сделала.

– Я тоже. Но тогда мы просто бежали – это было самое главное.

Я уткнулась лицом в грудь Марата. Он гладил меня по волосам, что-то громко думал. Я чувствовала, как в воздухе висит недосказанность.

– Хорошо, что все зажило, – сказал он наконец.

– Пожалуй.

– Ты правда не кончала ни с кем до меня?

– Полируешь свое эго? – усмехнулась я. – Правда.

– Ни один парень не смог? Что за бойфренды у тебя были?

– У меня был только один до тебя, – проговорила я.

Был хороший момент, чтобы рассказать о Жене и особенностях нашего брака, а потом и о Дане. Я собиралась с мыслями, но Марат перебил настрой откровений.

Он перевернул меня на спину и заглянул в глаза. Я утонула в нежности и безграничном обожании.

– Я тоже люблю тебя, Саш. Никогда не верил в такое дерьмо, но, похоже, влюбился в тебя с первого взгляда, а потом все только усугублялось. Вряд ли ты поверишь…

Я положила палец ему на губы, запрещая дальше оправдываться.

– Я верю. У меня то же самое. Я не слушала свое сердце перед этой проклятой свадьбой, наделала столько ошибок. Думала, деньги сделают счастливой, защитят. Прости меня, пожалуйста.

Теперь Марат зажал мне рот.

– Хватит извиняться, котенок. Надо просто исправлять все эти ошибки. Мы сможем, клянусь. У меня есть план.

Я поцеловала пальцы Марата, и он застонал, прильнул ртом к моим губам.

– Что за план? – спросила я, когда он позволил мне снова дышать и говорить.

– Мой отец возвращается сегодня. Он может максимально ускорить возню с заграничными документами для тебя и Дана. Поживете немного на Кипре.

У меня открылся рот, но слов не нашлось.

– Я помогу тебе там с жильем. Думаю, это не самая большая проблема.

– Проблема? – повторила я за ним, как диктофон.

– Да, найдем там квартиру на время. У тебя отлично продвигаются дела с рекламой. Будешь работать и гулять с Даном на побережье. Ему полезен морской воздух. Мама меня постоянно таскала на море, после…

– На море?

Я никак не могла перестать попугайничать. Слова Марата звучали чертовски хорошо. Но сейчас, именно в этот момент, в этот день, в это утро они причиняли много боли.

– А ты? – хрипло проговорила я, с трудом подбирая слова. – Ты уедешь с нами?

– Нет, я вернусь в Москву, попробую решить что-то с Женей. Еще не знаю, как, но…

– Ты ничего с ним не решишь, – обреченно перебила я Марата. – Это невозможно решить. Хотя… Твое решение я поняла. Ты просто отошлёшь нас подальше, с глаз долой. Отлично, Марат. Молодец. Нашел выход из положения. Поздравляю.

Я выбралась из его объятий и пошла искать свои вещи, чтобы одеться. Находиться с ним в постели голой после такого совершенно не хотелось. Мои шорты нашлись у стойки. Я натянула их. Там же валялась майка Марата. Я не побрезговала ею, чтобы не копаться в ящиках и не будить Дана.

Марат, конечно, притащился за мной. Он тоже уже натянул трусы и спортивные брюки, но оставался с голым торсом. Я старалась не обращать внимания на его обалденный рельеф. От вожделения спасала злость.

– Саш, ты чего обиделась? Я пытаюсь помочь.

Он поймал меня за руку, останавливая на пути в кухню.

– Да ты уже помог, не заметил? – продолжала я закипать. – Я тебе очень благодарна. В конце концов, ты не сдал меня мужу. Спасибо, блин.

– Не сдал и не сдам, если ты об этом подумала. Я хочу, чтобы он дал тебе развод.

Я рассмеялась слишком громко и саркастично, не выдержав напряжения. Но вовремя сама себе закрыла рот. Дан все еще спал.

– Он не давал мне отойти дальше сада без сопровождения, Марат. Какой развод? В лучшем случае Женя пошлет тебя к черту. А в худшем – что более реально – он тебя убьет нахрен, если ты ему не скажешь, где мы.

– Ничего он мне не сделает.

Я снова разразилась хохотом, как гиена.

– Ты точно говоришь про Женю Грифелева? Может, я в параллельной вселенной? Он сделает с тобой все самое ужасное. Не говори, что он не способен, потому что…

– Он способен, – перебил Марат. – Но я…

Он осёкся и не договорил. Мы оба услышали писк, который открывал электронный замок квартиры. У меня сердце упало в живот и замерло там. Это был тот самый животный ужас, который гнал меня из роддома в глухую провинцию. Но сейчас все усилилось в миллион раз.

Кто мог войти сюда? На фоне разговора о Грифе я решила, что только он способен проникнуть в цитадель Марата. Вернее, в квартиру Димы Довлатова. Женя нашел нас.

Марат отмер первым и широкими шагами пошел к холлу. Я помчалась за ним следом, хотя стоило подумать, как сунуть спящего Дана в рюкзак и попытаться сбежать через балкон соседей.

Но в квартиру вошел не Женя и точно никто из его подручных. Это была миловидная худенькая девушка примерно моего возраста. Молодая и красивая.

– Марат, ты дома! – радостно взвизгнула она, повиснув на шее моего мужчины.

Неужели у меня есть еще один повод бежать от него подальше и побыстрее?

– Мили, бля! Ты что тут делаешь? – выругался Казаев, отдирая от себя девицу.

Она удивленно и обиженно взглянула на него, но сразу перевела взгляд, замечая меня в проходе.

– Дома и не один. Как интересно, – протянула дамочка, прищурившись.

Ее глаза изучали меня слишком внимательно. Я сразу почувствовала неприязнь к ней. Что еще Марат мне не сказал? Откуда она знает код от квартиры Димы? Это точно не жена или мама Довлатова. Мама вообще тактично звонила, даже когда мы ждали ее. Почему эта девица повисла на Марате? Почему она смотрит на меня так пронзительно? И почему Марат до сих пор молчит, как олень? Это совсем не в его стиле.

Через секунду стало все понятно. Девушка обошла Марата и представилась.

– Я Милана Казаева. Привет.

Сердце скакнуло из желудка под горло и заколотилось там.

Я с трудом оставалась в сознании и сдерживала слезы от стыда.

Казаева.

Милана Казаева, черт меня дери.

Она его жена.

Милана протягивала мне руку. Я смотрела то на ее ладонь, то на лицо. Очень хотелось сохранить хорошую мину, изобразить невозмутимость и вести себя достойно. Под стать Милане Казаевой. Пожать руку, представиться как-то типа: «А я любовница Марата, очень приятно». Но во рту пересохло, голос пропал. Кажется, я даже дышать перестала.

– Казаева… – повторила я