о своей первой защите, и о близкой кончине. Выслушай его собственное свидетельство: «При моей первой защите со мной никого не было: все меня оставили (да не зачтется им это), но Господь был со мной и дал мне сил, чтобы проповедь моя была завершена в полноте и ее услышали все народы, и я был избавлен от пасти львиной». Этими словами он ясно устанавливает, что в первый раз избавился от пасти львиной (апостол, по-видимому, называет так Нерона за его жестокость), дабы в полноте была завершена его проповедь. Ведь дальше он не добавляет ничего вроде: «избавил меня от пасти львиной»; он видел в духе, что кончина его близка, почему к словам «был избавлен от пасти львиной» добавляет: «Господь избавит меня от всякого зла и спасет в Своем Царствии Небесном», указывая на близкое мученичество» (Церковная история. Кн. 2:22.1–4). Мученичество св. апостол Павел принял около 67 года в Риме во время гонений на христиан.

Как Иосиф Аримафейский смог один привалить камень ко гробу Господню?

иеромонах Иов (Гумеров)

В Палестине погребали умерших в пещерах, которые были либо естественными углублениями в горе, либо вырубались в скале. Св. прав. Иосиф Аримафейский совершил погребение тела Господа нашего Иисуса Христа во гробе, который представлял собой помещение размером 3х4 м и 2 м в высоту. Вход был плотно закрыт тяжелым камнем. Святые евангелисты, описывая погребение, упоминают только Иосифа и Никодима, но совершенно ясно, что этих двух богатых и влиятельных лиц сопровождали слуги. Нужны были помощники, чтобы снять с креста тело Распятого Спасителя.

Надо было принести все, необходимое для совершения погребального обряда. Св. прав. Никодим принес состав из смирны и алоя, литр около ста (Ин. 19:39). В Евангелии имеется в виду греческая мера веса литра, равная 0,34 кг. Следовательно, только благовонного состава было 34 кг.

Кто первый сказал: «Все свое ношу с собою»?

иеромонах Иов (Гумеров)

Это произнес Биант (VI в. до Р. Х.) — один из семи мудрецов Греции (список в разных источниках варьируется; всего упоминается 17 имен). Биант жил в небольшом ионийском городе Приена, расположенном в долине реки Меандр на западном побережье Малой Азии. Когда персидский царь Кир взял Приену, жители стали покидать город, неся с собой самое ценное из своего имущества. Лишь Биант ничего не нес. Когда сограждане спросили его, он сказал: «Все свое ношу с собою». Изречение это известно нам в латинском варианте благодаря Марку Туллию Цицерону (Парадоксы стоиков. 1, 1): «Omnia mea mecum porto».

Афоризм Бианта предельно лаконично выражает мысль: подлинной собственностью человека может быть только то, что человек имеет внутри себя. Эта идея становится одной из центральных в философии киников и стоиков. Сравнивая их с христианством, видишь, насколько правильная идея может искажаться и становиться бесплодной, если не основывается на твердом основании духовной Истины. У киников пренебрежение материальным миром становится самоцелью и приобретает порой карикатурные формы: «Увидев однажды, как мальчик пил воду из горсти, он выбросил из сумы свою чашку, промолвив: «Мальчик превзошел меня простотой жизни». Он выбросил и миску, когда увидел мальчика, который, разбив свою плошку, ел чечевичную похлебку из куска выеденного хлеба» (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. Кн. 6, 2). Характерно, что Платон назвал Диогена из Синопса «Сократом, сошедшим с ума».

Стоики создали идеал мудреца, равнодушного ко всему внешнему и гордого своего внутренней свободой. Однако у стоиков эта жизнь не имеет духовной перспективы. Смерть похищает и свободу, и все внутренние богатства человека. «Смотри на все человеческое как на мимолетное и кратковечное: то, что было вчера еще в зародыше, завтра уже мумия или прах. Итак, проведи оставшийся момент времени в согласии с природой, а затем расстанься с жизнью так же легко, как падает созревшая олива — славословя природу, ее породившую, и с благодарностью к произведшему ее древу» (Марк Аврелий. Наедине с собой. Кн. 4, 48).

В христианстве также делается противопоставление двух видов богатств: одно внутри человека, а другое — вне его. В отличие от языческой философии, новозаветное учение рассматривает это в духовной перспективе достижения Царства Небесного. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляет и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6: 19–21). Истинное богатство может быть только во Христе. Святой апостол Павел говорит о неисследимом богатстве Христовом (Еф. 3:8). Прежде всего Господь каждому дал бесценную душу, созданную по образу Божию. Ищущим Господа и живущим по заповедям Его, Он дает сокровища духовные: богатство благодати (Еф. 1:7), разумение тайны Христовой (см.: Еф. 1: 9), богатство любви, наполняющие наши сердца (см.: Рим. 5: 5), радость, мир, благость (см.: Гал. 5: 22). Эти богатства, которые приобретает каждый, кто не только верит в Бога, но с полным доверием к Нему исполняет Его заповеди, не исчезают со смертью человека. Они — залог нескончаемой блаженной жизни в будущем веке. Такой человек, идущий на Суд к Богу, может сказать о себе: «Все свое ношу с собою».

«Истинная победа над сребролюбием и вообще вещелюбием в том состоит, чтобы не только не иметь, но и не желать никаких стяжаний. Это есть путь, ведущий нас к душевной чистоте» (преподобный Нил Сорский).

Почему в псалмах «горой Божией» зовется Сион, а не Мориа?

иеромонах Иов (Гумеров)

В священных библейских книгах слово Сион (евр. Цион — «солнечный», «блестящий») употребляется в двух значениях: географическом и символическом. Первоначально так называлась гора в юго-западной части Иерусалима, на которой стояла крепость иеуссеев. Ею овладел полководец царя Давида Иоав. Сюда удалился царь Давид, покинув Хеврон. Эта гора стала главным оплотом новой столицы. Здесь был построен царский дворец. Месту этому было усвоено название город Давидов (2 Цар. 5: 7, 9; 3 Цар. 8: 1; 1 Пар. 11: