перед тем как идти к Джонни, забежал домой и взял гантели. Он хотел дать их на время соседу, чтобы тот начал заниматься гимнастикой.

Джонни стоял у забора. Он подставил с той стороны скамеечку, чтобы Игорю было удобней перебраться. Но Игорь перепрыгнул сам и дал Джонни гантели.

— Вот, — сказал он, — будешь поднимать каждое утро по двадцать раз и укрепишь руки. Понял?

— Спасибо, — сказал Джонни, — Ты хочешь посмотреть, что я делаю?

— Вечный двигатель?

— Нет, я делаю ракету. Только у меня нет для нее топлива.

— А зачем?

— Я ее завтра ночью запущу.

— А какое нужно топливо?

— Порох.

— Пороха у меня тоже нет. Но ракета — это интересно. Знаешь, что? Я посоветуюсь с Володей Зеленко — может, он нам поможет.

— Мне нужно три джа, и я тогда смогу купить пороха, — сказал Джонни.

— Если бы у меня были, я бы дал.

— Я так и знал, — сказал Джонни. — У меня есть для тебя новость. Только это большой секрет. Садись на корточки и делай вид, что ты смотришь на ракету.

— Ну что?

— Вчера ночью, когда ты уже ушел, папа куда-то уезжал.

— И это все?

— Он брал с собой дневники своего прадедушки.

— Который воевал с англичанами?

— Не знаю, я их не читал. Но теперь обязательно прочитаю.

— А мы решили отдать меч в бирманский музей.

— Зачем? — удивился Джонни. — Ни в коем случае! За него можно получить большие деньги.

— Не нужны нам большие деньги, — гордо сказал Игорь. — Меч принадлежит бирманскому народу.

— У самого даже трех джа нету на порох, а мечи дарит! Они-то тебе ничего не подарят.

— Странный ты все-таки, — сказал Игорь. — Тебе не понять.

— Я лучше понимаю, чем ты.

— Мал ты еще со мной так разговаривать! — обиделся Игорь.

— Нет, я знаю жизнь. Тебя обязательно обманут.

— Никто меня не обманет.

— Да мой папа, например. Думаешь, он нечаянно вчера меч подменил?

— Нечаянно.

— А я не верю. Если нечаянно, то зачем он тогда два часа с этим мечом возился, чуть на кусочки его не разобрал?

— А ты видел?

— Я все вижу, что происходит вокруг меня. А потом он достал дневники деда и перечитывал их. А потом меня послал тебя ждать, а сам уехал и до ночи не возвращался.

— Знаешь что? Чепуха все это, — сказал Игорь. — Лучше я схожу к Зеленке, и мы сообразим что-нибудь с ракетой.

И Игорь вернулся на свой участок.

Он рассказал Володе про ракету, и Володя обещал что-нибудь придумать. Но сказал, что ракету надо перенести от Роджерсов, потому что ему неудобно лазить через забор, как мальчишке. Конечно, если Джонни не жалко сделать свою ракету общей.

Джонни очень обрадовался.

— Совсем не жалко, — сказал он. — И еще можно привязать ее к шару и пустить, чтобы она медленно горела.

Ребята перетащили все через забор, и, когда Миша-шофер увидел, чем они занимаются, он тоже обрадовался и сказал громко, что у него дома есть старый воздушный шар и, если его починить, он станет как новый. Миша вскочил в «газик» и умчался за шаром. А Аппалсвами взял у Володи три джа и пошел в магазин, чтобы купить пороху для ракеты.

Игорь никак не мог отделаться от мыслей о мистере Роджерсе и мече. Уж очень не хотелось ему верить, что Джонни, хилый и преданный Джонни, говорит неправду. Но ему не хотелось верить и в то, что сам мистер Роджерс тоже говорит неправду. Хотя ведь он соврал о своем предке, начальнике разведки, и о том, что меч самый обыкновенный.

— Я попрошу у мистера Роджерса почитать дневники, — сказал он Джонни. — Он мне обещал.

— Он не даст, — сказал Джонни. — Ни за что не даст. Мы их лучше украдем.

— Еще чего не хватало! — сказал Игорь. — Я в этом не участвую.

В работе над ракетой наступил вынужденный перерыв. Миша и Аппалсвами еще не возвращались, Володя Зеленко ушел к себе и обещал вернуться, когда подойдут остальные. Игорь с Джонни умылись под садовым краном и сидели в тени, глядя, как из трухлявого бревна выползают светлые, полупрозрачные термиты и быстренько перебегают в соседнее трухлявое бревно.

— Термиты не любят света, — сказал Джонни. — Надо их перебить.

— Зачем? — спросил Игорь. — Они же как муравьи.

— Если они разведутся, то могут целый дом съесть. И никто не заметит, пока дом не рухнет. Они изнутри бревна выедают, а снаружи ничего не видно.

— Ладно, я скажу Аппалсвами, — согласился Игорь. — А у нас в Москве термитов нет.

— А как же?

— Нет термитов, и все. У нас только муравьи, но они домов не едят.

За забором зашуршали шины. Приехал мистер Роджерс. Он был не один, с ним был тот толстый священник в черной сутане с белым воротничком, которого Игорь встретил на аэродроме в Дели.

— Я сейчас у него и спрошу, — сказал Игорь.

— Подожди. Это знаешь кто?

— Нет.

— Это миссионер, отец Франциск.

— Какой это миссионер? Это из тех, которые склоняют в христианство дикарей?

— Здесь дикарей нет. Он хочет, чтобы все бирманцы поверили в настоящего бога.

— В какого настоящего?

— В единого. А ты разве не в него веришь?

— Бога нет, — сказал Игорь.

— Бог есть. — И Джонни перекрестился тонкой темной ручкой.

— Если бы он был, разве бы он сделал так, чтобы ты был самый слабый в классе?

— Он меня испытывает, — сказал Джонни.

— Вот чудак! — сказал Игорь.

— А ты, когда умрешь, попадешь в ад.

— А я и не собираюсь умирать. И мой папа тоже в бога не верит, и мама тоже, и бабушка. И ничего, живем.

— Вас еще бог накажет.

— А бирманцы уже верят в вашего бога?

— Нет, они буддисты. И праздник у них языческий.

— Так чего же ты ракету делаешь?

— Мне интересно. Хоть это и грех. А почему вы хотите праздновать их праздник?

— Потому что праздник — это интересно. Я знаю, что раньше Новый год тоже был божественный праздник, а теперь просто праздник и елка стоит в Доме союзов.

— Интересно, зачем это отец Франциск приехал к папе? Может, из-за меча?

— Тебе все что-то кажется, — сказал Игорь, но сам не удержался и краем глаза посмотрел на дом Роджерсов.

— Знаешь, я пойду схожу в дом, — сказал Джонни. — Как разведчик.

— Как хочешь, — сказал Игорь.

Джонни убежал, а Игорь остался у ракеты. Через минуту в сад влетел на «газике» Миша и вытащил из кузова большую мятую тряпку. Когда он, приговаривая «карашо-карашо» и напевая песни, расстелил ее на земле, оказалось, что это большой круглый мешок, кое-где потертый и порванный.

Аппалсвами вернулся