Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да, я почти уверен, что он только что все испортил и теперь говорит, что закончил».
Лиам, который до сих пор молчал, наконец открыл рот. Он услышал достаточно, чтобы понять, что происходит.
Другие люди в комнате тоже думали о том же, что и он.
— Я слышал.
В этот момент Баз открыл рот, закрывая рот всем, кто сомневался в утверждениях Эйдена.
— Вы уверены, что качество такое же? — спросил Джозеф.
«Это вызвало у меня мурашки по коже».
Этого ответа было достаточно, чтобы все повернулись к Эйдену. Стоя рядом с ним, Уэйд внезапно почувствовал, что план Эйдена работает.
Он гордился актером, которого выбрал для представления. Том был таким же, и он выглядел так, будто был счастлив быть свидетелем истории, происходящей у него на глазах.
В будущем это будет написано золотыми буквами.
— Эйден, я слышу?
«Хорошо.»
— сказал Эйден, достав телефон и включив максимальную громкость. Затем, глубоко вздохнув, он сыграл песню.
После этого все замолчали.
Если быть честным, это, вероятно, была самая трудная для него песня. И он даже не знал, как он это сделал.
Он был в таком состоянии, что ему казалось, что он живет с дырой в сердце, и только завершение песни было в его сердце.
Он, наконец, понял, что для того, чтобы закончить «Джокера», нужно быть в эмоциональном диапазоне, который испытают немногие люди в жизни.
Вот почему до сих пор никто не смог этого сделать.
В этом ему помог его навык «Коннект».
После завершения песни он написал поверх нее текст, но даже если бы текста не было, песня была достаточно эмоциональной, чтобы заставить людей плакать.
Эти тексты также были написаны в состоянии, похожем на транс, которое Эйден мог описать только как ощущение бесконечного горя.
Еще одна вещь заключалась в том, что в песне не было серебряного света.
«Это первая моя песня с золотым светом».
Да, вся комната была залита золотым светом, пока играла песня. Это был очень сильный золотой свет, и хотя Эйден знал, что это произошло из-за Агнас, а не из-за него, он все равно чувствовал, что это было для него большим достижением.
Воздействие, которое оно оказывало на людей, тоже было очень очевидным.
Уэйд и Баз, которые уже слышали эту песню раньше, выглядели немного взволнованными, а несколько человек уже не могли стоять и садились.
И Кэмерон, и Лиам, будучи певцами, поняли, что слышат, и, похоже, у них по телу побежали мурашки.
Наконец, через три минуты песня закончилась.
Вместе с ним слеза упала на землю.
Это был Джозеф.
— Дедушка, ты в порядке?
Кэмерон быстро бросилась к нему, но Джозеф покачал головой, говоря, что с ним все в порядке. Его глаза были красными, и он, казалось, глубоко дышал.
«Я в порядке… Я в порядке… Просто я никогда не думал, что смогу услышать это за всю свою жизнь. Я чувствую, что моя жизнь достигла своей цели».
Сказав это, Джозеф посмотрел на Эйдена и медленно подошел к нему.
Затем он обнял его.
«Спасибо. Я недооценил тебя, но ты сделал мне лучший подарок в моей жизни».
Эйден ничего не мог сказать и просто обнял его в ответ.
— Это должно много значить для него.
Он подумал про себя и ненадолго закрыл глаза.
Теодор тоже выглядел немного эмоциональным, и теперь он смотрел на Эйдена другими глазами. На самом деле все смотрели на Эйдена по-разному.
Это было особенное.
«Хорошо, он закончил песню. Это хорошо. Я согласен, но мы можем теперь перейти к основной теме? Мне нравится вся эта эмоциональная сцена, но Эйден все еще не может играть Агнас».
Всю атмосферу нарушил старший агент, и Том на секунду задумался, сколько месяцев ему придется провести в тюрьме, если он хоть немного врежет ему тело.
«Мы не можем снять фильм без песни». — сказал Теодор, когда все посмотрели на него. «Если Эйден смог сочинить эту песню, то будет справедливо сказать, что…»
«Это не значит великолепная игра. Если бы он был так хорош в актерском мастерстве, вы бы выбрали его на месте».
«Он был среди актеров, которых чуть не уволили, пока не вмешалась Intra Entertainment».
— ответил Баз, и старший агент пожал плечами. Рядом с ним дрожал ассистент с крысиной мордой, думая, что агент глупо проявляет такое отношение к директору.
Даже если Лиам сохранит роль, Баз превратит его жизнь в ад на съемочной площадке только из-за его обиды на агента.
«Каждый агент хочет, чтобы его актер получил роль. Это было решено».
— твердо сказал старший агент. Затем его взгляд остановился на Эйдене, и на его лице появилась злая ухмылка.
«Если речь идет только о песне, мы могли бы просто использовать ее. В любом случае, мы используем в нем песни других Агнас. Мы просто укажем имя Эйдена в титрах. Все будет хорошо, верно?»
«Сволочь.»
Уэйд пробормотал и посмотрел на старшего агента. Он говорил, что нужно просто покончить с этим, поскольку завершение песни Эйденом имело большое значение для фильма, но это не означало, что он им нужен.
Он хотел вышвырнуть Эйдена.
Теодере уже собирался вмешаться, как вдруг увидел улыбающегося Эйдена.
‘Почему он улыбается? Подожди минуту…’
Он расширил глаза, и в следующий момент Эйден посмотрел на старшего агента.
«Я не думаю, что вы знаете, но авторские права на песню не принадлежат Агнасу».
«Что?»
«Он умер, делая это. Об этом знали только его близкие, и его семья не хотела иметь ничего общего с его музыкой. Песня была с Джозефом из-за этого, но даже он никогда не защищал ее авторским правом. Никто этого не сделал. Нет записи».
Это было зрелище — увидеть лица всех, когда Эйден рассказал об этом.
Все они смотрели на Иосифа, но судя по его лицу, это было правдой. Эйден мог просто сказать, что это его песня, и все бы ему поверили.
«Вы защитили это авторским правом?»
«Я сделал. Два дня назад, — сказал Эйден. «Конечно, мои намерения очень чисты, и я сделал это только потому, что знал, что кто-то скажет что-то подобное. Я очень хорошо знаю тараканов в индустрии. Я не приму никаких заслуг от Агнас. Не беспокойся об этом».
При том, что это был мат.
Игра была в руках Эйдена. Старший агент был сбит с толку, но прежде чем он успел что-то сказать, Баз открыл
