И снова на «Земле 18» начинается рукопашный бой, где каждый верен своему стилю. Фредди превращает свою рыбу-клоуна в подобие длинного диплодока с щуплой шеей. Длина зверя достигает двенадцати метров, но он оказывается уязвимым. Рауль, оставаясь верен скату, производит вид птеродактиля, летающего ящера с длинным клювом и мелкими зубами. Его вид первым взлетает в воздух. Я узнаю своего друга — пионера танатонавтики, всегда стремившегося подняться и осмотреть все с высоты.

Следуя традициям акулы, Прудон делает огромное животное с узкими глазками и огромными челюстями, усеянными острыми зубами, похожее на тиранозавра. Бруно Баллард подражает ему, создав плоского крокодила с такой же страшной пастью.

Со своей стороны, я работаю над созданием небольшого динозавра полутораметровой высоты, способного вставать на задние ноги. И снова, верный идеям Эдмонда Уэллса, я вписываю в его генетический код групповое поведение, будь то нападение или защита. Мое создание, напоминающее стенонихозавра, охотится стаями по двадцать особей. Я снабжаю его собственным усовершенствованием: выдвижными когтями на концах лап, как у кошки.

Ящеры кишат вокруг, напоминая коллекции пластиковых игрушек, которые я расставлял по полкам после «Парка Юрского периода» и названия которых до сих пор помню: игуанодон, бронтозавр, цератозавр, трицератопс.

Арес вытаскивает часы из-под подставки и ускоряет время.

Мы должны быстро заставить свои прототипы мутировать.

Птеродактили Рауля утонынаются и становятся похожи на археоптериксов. Фредди экспериментирует с теплокровными. В то время как другие зависят от внешней температуры и, когда она падает, испытывают все больше трудностей в движении, животные Фредди постоянно сохраняют одну и ту же внутреннюю температуру и остаются активными независимо от капризов погоды. Однако, не имея ни рогов, ни клыков, ни панцирей, эти звери вынуждены постоянно избегать опасных встреч и зарываться в землю. Я не знаю, почему мой друг сделал подобный выбор, но, во всяком случае, эти зверьки скорее забавны с их мордочками, напоминающими землероек. Сознавая, что рискует быть исключенным из игры, учитывая количество рыскающих вокруг хищников, Фредди тем не менее отказывается от концепции яйца и придумывает живорождение. Его детеныши выйдут уже готовыми из живота матери, которая будет вскармливать их молоком. Так появляются первые млекопитающие «Земли 18». Я следую этому примеру и отказываюсь от своего стенонихозавра.

Целиком занятый социальными проблемами, Эд-монд Уэллс стремится к самому многочисленному и самому маленькому и снова изобретает муравьев. На суше уже есть много насекомых, стрекозы, скарабеи, но его муравей крошечный, бесцветный, бескрылый, у него нет ни жала, ни яда. Его единственной особенностью является то, что он живет в сообществе, и очень большими группами. Если в стаях сардин Эд-монд собирал сотни рыб, то теперь он объединяет тысячи и даже миллионы насекомых. Однако, как и млекопитающие Фредди, его муравьи, возможно, опередившие свое время, вынуждены прятаться от многочисленных и более жестоких хищников. К тому же, у других учеников тоже есть глаза, и начинает появляться все больше и больше зверей с длинными языками, способными проникать в муравейники и поедать его обитателей.

Мэрилин Монро интересуется насекомыми, и ее медуза превращается в осу, в то время как другая ученица, Натали Карузо, делает пчелу.

И снова столкновения идей, дуэли пробных экземпляров.

Внезапно, так что никто не успевает опомниться, Арес направляет на нашу планету мощный метеоритный дождь.

Начинаются землетрясения, извержения вулканов, обвалы. Это похоже на конец света «Земли 17». Мы ничего не понимаем. Что это, конец игры?

— Давайте, приспосабливайтесь! — требует бог войны.

Метеориты, врезаясь в оболочку «Земли 18», вызывают природные катаклизмы. От массы извергаемой вулканами пыли все небо потемнело и не пропускает солнечных лучей. Наступила непрерывная ночь. Единственный источник света — лава, которая течет потоками, накрывая зажатых в скалистых отрогах динозавров. Мы спешим как можно скорее заставить наших животных мутировать. Беатрис Шаффану еще больше утолщает панцирь черепах. Трудно отказаться от системы, которая функционирует. Многие ученики начинают копировать землероек Фредди Мейе-ра. Наличие шерсти и живорождение оказываются очень полезными в такой трудной метеорологической обстановке. Насекомые Эдмонда тоже многим нравятся, ведь небольшой размер и крепкая оболочка являются хорошим ответом на капризы погоды.

Я вижу кардинальные изменения курса. Гюстав Эйфель работает над термитами, которые могут закапываться в землю еще глубже, чем муравьи. Бруно Баллард ищет спасения в небе, он отказывается от своего крокодила, берет пример с археоптерикса Рауля и создает небольшую птицу, летающую над всем этим кошмаром. Что касается меня, то я отказываюсь от ходящих на двух ногах тварей и принимаю решение, которое может показаться отступлением: возвращение в море. В конце концов, под водой дельфины были защищены от землетрясений и извержений вулканов. Мои динозавры уже стали млекопитающими, и такими они возвращаются в воду. Они вдыхают воздух на поверхности, но способны задерживать дыхание и долго оставаться под водой. Компромисс кажется мне стоящим того. Когда они сталкиваются с проблемами на поверхности, дельфины ныряют. После всех передряг на земле я с облегчением обретаю успокаивающее морское пространство, в котором можно перемещаться как в ширину, так и в глубину. К тому же, поскольку многие ученики отказались от водного соперничества, я могу там развернуться в полную силу, развивая игры и средства общения.

На земле все кипит. Континенты перемещаются, сталкиваются, объединяются. Растения тоже мутируют. Огромные папоротники уступают место цветам и деревьям.

После тщетных попыток укрепить и увеличить свое млекопитающее, чтобы обеспечить его выживание, Фредди Мейер сделал тот же выбор, что и я. Он отправил его в воду, где существо стало похожим на кита.

Когда на земной коре устанавливается спокойствие, динозавров больше нет. Единственными свидетелями прошедшей эпохи остались несколько крокодилов, черепах, ящериц и варанов. Напротив, в небе летает множество птиц, в море все больше различных рыб, увеличивается число насекомых, так же как и небольших млекопитающих, похожих на землероек и мышей. На «Земле 18» в моде теперь не большие тяжелые холоднокровные, но легкие, изворотливые, быстрые теплокровные. Мы изнурены усилиями по приспособлению своих творений к метеоритным дождям Ареса, но бог войны тем не менее продолжает подталкивать нас к продолжению борьбы за выживание.

— Еще не конец. Я не сказал, что это конец. Продолжайте сражаться. Приспосабливайтесь! — грохочет он.

И снова все бегут, преследуют друг друга, прячутся, убивают. Жорж Мельес изобретает лицевое зрение, что позволяет одной из его землероек трансформироваться в маленького лемура, способного точно измерять расстояние до находящегося перед ним объекта, совместив оба глаза. Так же изобретается рельефное видение. Много нововведений с передними конечностями. Сара Бернар придумала лемура с пятью пальцами. Она снабжает их не когтями, а ногтями, защищающами кончики пальцев.