Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это бред какой-то, — скривился я. — Глупее закона я не слыхал. В Виреборне разве есть какой-то учет граждан? Никто ведь не записывает, кто умер, а кто родился — если ты не аристократ. Или, например, с женитьбой — можно разъезжать по городам и в каждом заводить жену. И вряд ли об этом кто-либо когда-нибудь узнает.
— Ну, ты не совсем прав. Во-первых, все же есть риск, что кто-то узнает — и за такие дела полагается смертная казнь через сожжение. Во-вторых, монахини делают записи о брачующихся на алтаре Манушермы и молодожены прикладывают к нему свои ладони. А в храме Йолим есть золотая стена, где пишут имена усопших. После восстания Теней жрицам смерти пришлось потратить не один год, чтобы записать всех погибших виреборнийцев.
— Погоди, — перебил я, — тот алтарный камень, который вы трогали во время свадебного обряда?
Теперь я вспомнил. В первый год моей жизни, когда мы жили в храме Манушермы, туда ежедневно по несколько раз приезжал народ с младенцами, а монахини проводили обряды, что-то вроде местного крещения. Ребенка приносили показать божественной матери, а еще монахини чертили водой на алтаре имя ребенка и прикладывали его руку. Еще были другие обряды — свадьбы, там тоже прикладывали руки и писали имена. Но надпись, написанная водой, мгновенно высыхала. Из-за этого прочесть ее разумеется невозможно, если только это не артефакт. Но почему тогда я не увидел магический фон?
— Да, тот самый камень, — ответил Хаген, — и если ты уже женат, монахини не позволят тебе снова жениться.
— Получается, этот камень — артефакт, раз он распознает такое.
— Ну я не уверен. Я честно говоря вообще не знаю, как по этому алтарю можно что-то определить, да и жрицы и монахини не раскрывают священных таинств. Но одно я знаю точно — если один из пары умирает, это тоже пишут на камне, и брак считается расторгнутым.
— Так, ладно, с этим разобрались. Но не все понятно. А если допустить, что человек был ложно объявлен умершим? Жена, например, решила избавиться от мужа. А он, например, моряк и уплыл в дальнее плавание. Приезжает — а он уже мертв. Что делать этому человеку?
— Ничего, — нахмурился Хаген, потом вздохнул и добавил: — и это не так просто работает, как ты думаешь. Для начала должно пройти не менее трех месяцев со дня пропажи, затем, когда родственники согласны подтвердить смерть, а это, к слову, все родственники: родители, родные сестры и братья тоже в счет. А еще стражники ближайшего вассала опрашивают всех соседей, узнают, не собирался ли человек куда-то и как он жил. А теперь сам подумай: это ж каким мерзким нужно быть человеком, чтобы тебя ненавидели абсолютно все, включая соседей? В общем, такое маловероятно. И если даже допустить — возвращается этот моряк, а его жена такое натворила. Да он ее просто убьет! И его, кстати, за такое никто не осудит.
— Но, получается, это ведь отличный способ скрыться от закона. Родственники объявляют тебя умершим, ты берешь себе новое имя и все — снова свободен, делай что вздумается. И так получается и поступила Эл. Она ведь тоже была замужем до тебя и касалась этого божественного камня, но, когда умер ее муж, монахини Йолим это записали и расторгли тот союз. Наверное, она и умершей числилась, как и я, и потому спокойно взяла имя Элайны Фел.
Хаген нахмурился, он уже понял, куда я веду.
— Ну сам подумай, — продолжал я, — так ведь мы убьём одним махом сразу двух зайцев. Эл будет мертва, а значит, Ворлиар и его ищейки перестанут ее искать, а также отстанут от нас. И когда она найдется, ей будет достаточно сменить имя и снова стать твоей женой. Ее не так уж и много людей знало, переедем в другой город и все. Заодно и родителей своих порадуешь, они ведь тоже ее не видели.
— Нет, — мрачно и категорично ответил Хаген. — Это предательство. Я так не поступлю. Мы дали обеты перед Манушермой, и я не могу нарушить эту клятву.
Я мрачно вздохнул. Тяжело, все-таки быть таким религиозным на всю голову. Но, впрочем, здесь все люди очень верят в богов. А как ни верить, если есть столько доказательств их пребывания на Адаре: небесный щит, божественные столпы, демоны в конце концов. Правда, куда подевались эти боги совсем неясно. Наверное, вымерли, как и прошлая цивилизация, изрядно здесь наследившая.
— Ладно, — вздохнул я, поняв, что переубедить Хагена мне удастся. — Какие у тебя планы?
— Я собираюсь искать Элайну, — буркнул Хаген, кажется его обидело мое предложение.
— И где и как ты собираешься ее искать? — осторожно поинтересовался я, живо представив, что Хаген вознамерился колесить по всей империи, разыскивая ее и заглядывая под каждый куст.
— Есть один способ, — Хаг как-то оживился. — На севере недалеко от графства Ульйик есть старый шаман из древнего племени Рэй-ро, говорят, это племя когда-то давным-давно отделилось от вагрийского, что, мол, это один народ, но один осел, а второй выбрал кочевой образ жизни. Так вот, этот шаман владеет редчайшим знанием призыва. Умеет проводить обряд призыва души.
Я удивленно вскинул брови:
— И как это работает?
— Он призывает душу человека в каком бы мире она ни находилась и этой душе можно задать вопросы. Если Эл жива — мы сразу поймем, что она еще на Адаре, а если мертва — мы поймем, что она переродилась, потому что в других мирах Лоре она будет младенцем.
Я восхищенно усмехнулся:
— А это любопытно, должно сработать, если все так, как ты говоришь. Что нам для этого нужно?
Хаген слегка смутился и начал мяться, но потом все же ответил:
— Нам понадобится Тай-Тай, потому что обряд проводят на живой крови родственника. А еще деньгами он не берет, но и все же это не бесплатно. Он берет дарами: овощами, кашами, мукой, маслом, вяленым мясом и рыбой, а также мехами и шерстью. Такая традиция у этих шаманов.
— Ну и в чем проблема? Купим ему все это и делов-то?
— А проблема в том, что это другой конец большой земли и ни одна пространственная ведьма не пропустит тебя с таким грузом. И то, что он просит, там поблизости этого не купить — до ближайшего графства больше двух недель пути. На ветробеге там
