В то же самое время нам следует помнить о том, что статистика по ВВП и производительности не позволяет обратить достаточно внимания на то, что мы ценим, даже при детальном изучении. Более того, разрыв между тем, что мы измеряем, и тем, что ценим на самом деле, растет каждый раз, когда мы обретаем доступ к новому товару или услуге, не существовавшим ранее, или когда существующие товары становятся бесплатными (что довольно часто возникает при их дигитализации).

Из всех 3,5 триллиона фотографий, сделанных с 1838 года, когда появилась первая фотография наполненной людьми парижской улицы, не менее 10 процентов было снято в прошлом году.[218] До недавних пор большинство фотографий были аналоговыми и создавались с помощью галогенида серебра и других химикатов. Однако аналоговая фотография достигла пика своего развития в 2000 году.[219] В наши дни более 2,5 миллиарда людей имеют цифровые камеры, а подавляющее большинство фотографий создается в цифровой форме.[220] Это приводит к потрясающим результатам: по некоторым расчетам, каждые две минуты в мире делается больше фотографий, чем за весь XIX век.[221] Теперь мы можем фиксировать события нашей жизни с беспрецедентными частотой и детализацией и делиться фотографиями, причем сделать это очень просто.

И хотя дигитализация очевидным образом повысила количество фото и удобство фотографического процесса, она также значительно изменила экономику производства и распространения фотографий. Команда Instagram, состоявшая всего из 15 человек, создала простое приложение, которым теперь пользуется свыше 130 миллионов потребителей для демонстрации своих 16 миллиардов фотографий (и эта цифра продолжает расти).[222] Через 15 месяцев после ее основания компанию за миллиард с лишним долларов купил Facebook, который, в свою очередь, достиг отметки в миллиард пользователей еще в 2012 году. В Facebook работали около 4600 человек,[223] причем разработчиков из них было меньше тысячи.[224]

Стоит сопоставить эти цифры с показателями компании-монстра Kodak в доцифровую эпоху. Компания также обеспечивала потребителям доступ к миллиардам фотографий. В какой-то момент на Kodak работало 145 300 человек, причем треть из них – в Рочестере, штат Нью-Йорк, а еще тысячи косвенно работали на компанию в широчайшей сети поставок и каналах розничной дистрибуции, которые требовались компаниям в первой эре машин. Kodak сделал богачом своего основателя Джорджа Истмена, также создал рабочие места для нескольких поколений представителей среднего класса и приносил городу Рочестеру с момента основания компании в 1880 году значительную прибыль. Однако через 132 года, за несколько месяцев до того, как Instagram был продан Facebook, компания Kodak заявила о своем банкротстве.[225]

Фотография еще никогда не была столь популярным занятием. Сейчас в Facebook ежегодно загружается 70 миллиардов фотографий, а еще больше – через другие цифровые сервисы типа Flickr, причем затраты пользователя при этом близки к нулю. Все эти фотографии созданы в цифровой форме, поэтому сотни тысяч работников, которые раньше занимались производством фотографических химикатов и фотобумаги, больше не нужны. И в условиях цифровой эры им нужно найти какой-то иной способ выживания.

Эволюция фотографии иллюстрирует понятие Дара (bounty), связанного со второй эрой машин, – первого значительного экономического последствия экспоненциального, цифрового и комбинаторного прогресса, происходящего в настоящее время. Второе понятие, распределение (spread) этого Дара, означает возникновение и рост различий между людьми с точки зрения доходов, богатства и других важных жизненных обстоятельств. Мы создали рог изобилия, из которого ежегодно проливается около 400 миллиардов тех самых «особых моментов» нашей жизни, которые раньше позволял запечатлеть Kodak, и мы обмениваемся ими с помощью нескольких щелчков мыши или касаний экрана. Однако на компании типа Instagram и Facebook работает в разы меньше людей, чем было нужно для Kodak. При этом рыночная ценность Facebook в несколько раз выше, чем была у Kodak в лучшие времена. Благодаря Facebook появилось уже как минимум семь миллиардеров, и капитал каждого из них в десять раз превышает капитал Джорджа Истмена. Переход от аналоговых технологий к цифровым не только подарил нам цифровую фотографию и другие новые продукты, но и привел к совершенно иному механизму распределения доходов.

Фотографический бизнес – не единственный пример такого перехода. Аналогичные истории происходят и будут происходить в мире музыки и СМИ; в финансах и издательской деятельности; в розничной торговле, дистрибуции, услугах и производстве. Почти в каждой отрасли технологический прогресс приносит нам невиданные дары. Отныне все больше богатства будет создаваться за счет меньшего объема работы. Однако как минимум в нашей нынешней экономической системе этот прогресс будет оказывать огромное влияние на процессы распределения доходов и богатства. Если работу, которую человек может сделать за час, можно будет сделать с помощью машины, потратив на это один доллар, то работодатель, стремящийся получить как можно больше прибыли, не предложит человеку за эту работу более одного доллара. В системе свободного рынка работник должен либо согласиться на такую зарплату, либо найти какой-то другой способ заработка. И наоборот, если какой-то человек найдет новый способ донести свои наблюдения, таланты или навыки до миллиона новых потребителей с помощью цифровых технологий, то в условиях цифровой экономики он или она сможет заработать в миллион раз больше, чем это было возможно раньше. И теория, и данные показывают нам, что такое соотношение Дара и его распределения совсем не случайно. Развитие технологий, особенно цифровых, приводит к беспримерному перераспределению богатства и доходов. Цифровые технологии могут копировать ценные идеи, глубокие наблюдения и инновации при очень небольших затратах. Они вручают обществу Дар и обогащают инвесторов, снижая при этом спрос на прежде важные профессии, то есть лишая многих людей прежних доходов.