— Да, есть кое-что, — Мэри Гуднайт опустила свои хорошенькие глазки. — Старшая сестра говорит, что ты можешь выписаться в конце недели, но потребуется еще недели три для окончательного выздоровления. Ты уже думал, куда собираешься отправиться после госпиталя? Далеко уезжать от лечебницы тебе не разрешат.

— Нет, я еще не думал об этом. Что ты предлагаешь?

— Ну, э-э, у меня есть небольшая вилла, Джеймс, это здесь неподалеку, в Мона Дэм, — остальное она выпалила скороговоркой. — Там найдется очень хорошая небольшая свободная комната окнами на Кингстонскую бухту. И там прохладно. Правда, только одна ванная, но если ты не возражаешь… — Она покраснела. — Вообще-то я живу там одна, но ты знаешь, на Ямайке на эти вещи не обращают никакого внимания.

— На какие эти вещи? — спросил Бонд, поддразнивая ее.

— Не валяй дурака, Джеймс. Ты же знаешь, ну когда не состоящие в браке люди живут в одном доме и все такое прочее.

— А, ты об этом! Предложение заманчивое. Между прочим, твоя спальня, кажется, вся в розовых тонах и с белыми жалюзи, а спишь ты под москитной сеткой, ведь так?

Она очень удивилась.

— Да. Откуда ты знаешь? — Когда он не ответил, она торопливо добавила: — И еще, Джеймс. Это недалеко от «Лиганси-клаб», ты можешь туда ходить и играть в бридж и в гольф, когда тебе станет лучше. Там много интересных людей, есть с кем поговорить. И конечно, я умею готовить и пришивать пуговицы и так далее.

Из всех линий судеб и головоломных гороскопов эта картина, нарисованная Мэри, женщиной с воображением, одна из самых роковых и коварных.

Джеймс Бонд, находясь в полном рассудке, с открытыми глазами, твердо стал на линолеумном полу и беспечно сунул свою головушку между покрытыми мягким норковым мехом челюстями ловушки.

— Гуднайт, ты просто ангел, — сказал он, сам нисколько не сомневаясь в точности этого выражения.

И в то же время в глубине души он понимал, что любви Мэри Гуднайт или любой другой одной женщины ему недостаточно. Он никогда не был против того, чтобы «снять комнату с хорошим видом из окна». Но для Джеймса Бонда один и тот же вид из одного и того же окна — это, пожалуй, чересчур.