– Нам нужно добраться до Эстенции, – шепчу я в ответ, – пока Общество Кинжала не начало действовать.

Я слишком долго держала над собой покров невидимости и совершенно вымотана. Меня почти доносят до окраин Кампаньи, а инквизиция тем временем заполоняет улицы. Наконец мы устраиваем лагерь, немного углубившись в окружающий город лес. Тут Виолетта расстегивает наши накидки и сворачивает их, чтобы сделать для меня подушку, потом распоряжается, чтобы сходили к ближайшему ручью и намочили полотенца, которые заботливо кладет мне на лоб. Я лежу спокойно, радуясь, что могу позволить ей суетиться вокруг меня. Сержио берет на себя охрану лагеря. Маджиано подсчитывает наше золото и складывает монеты в аккуратные стопочки. Лютня заброшена за спину, но он все равно постукивает пальцами по земле, будто перебирает струны.

Я смотрю на него без особого интереса, занятая своими мыслями. К ночи листовки с моим именем и приметами будут висеть на каждом углу в городе. До столицы новости тоже донесутся быстро. Рисую себе в воображении Терена, который в ярости сминает в руках пергамент и шлет новые отряды на мою поимку. Представляю Раффаэле, как он получает известие о моем присутствии в Кенеттре и вместе с другими членами Общества Кинжала начинает планировать мое низвержение.

Проходит время, и нас находят еще несколько членов команды с корабля. Они приходят крадучись, обмениваются с Сержио молчаливыми взглядами и только после этого приветствуют меня почтительными кивками. Сержио разговаривает с некоторыми из своих товарищей. Ни один больше не разыгрывает из себя простого матроса. На поясах у них посверкивают ножи, ноги обуты в тяжелые сапоги, и шаг у этих парней особенный. Не все они остаются в лагере. Многие растворяются в лесу так же тихо, как появились. Я хочу обратиться к ним, но манера, в которой общается с ними Сержио, говорит, что мне лучше не вмешиваться и позволить ему самому распорядиться наемниками, чем брать командование на себя.

– В Меррутасе есть еще желающие присоединиться к вам, – сообщает Сержио чуть погодя. – Некоторые уже прибыли в окрестности Эстенции. Вам следует знать, что в Меррутасе сейчас переполох: до сих пор неясно, кто сменит Ночного Короля. – Наемник усмехается. – Иные уже думают, что там правите вы, хотя никто не может вас увидеть.

– Нет, с такой жалкой кучкой золота ты не правишь, – ворчит Маджиано от своей казны. – Мне не терпится похозяйничать в королевской сокровищнице Кенеттры.

– Кажется, королева Бельдана покровительствует Обществу Кинжала. – Сержио садится рядом со мной.

– В Бельдане всегда привечали мальфетто, – вступает в разговор Виолетта. – Мы с Аделиной даже собирались сбежать туда ненадолго.

Маджиано с отсутствующим видом барабанит пальцами по земле.

– Не заблуждайся, бельданцы здесь не для того, чтобы помочь мальфетто от доброты сердца. Маэва – новая молодая королева. Ей не терпится помериться с кем-нибудь силами, и она, вполне вероятно, уже давно положила глаз на Кенеттру. Смотри. Если они устранят Джульетту и вернут Энцо, он будет их игрушечным королем. Общество Кинжала вольется в их армию в качестве отдельного подразделения. – Маджиано подмигивает мне. – А это означает, что корона тебе не светит, любовь моя. И это будет позором для всех нас, я бы сказал.

При упоминании Общества Кинжала я снова вспоминаю их лица. В нерешительности смотрю на Сержио:

– Давно ты знаком с Обществом? Как ты с ними расстался?

Сержио вынимает один из своих ножей и начинает точить его. Некоторое время он молчит.

– С тех пор как они приняли к себе Джемму и Данте, – наконец говорит он. – Я был у них третьим. Раффаэле нашел меня. Я тогда работал такелажником на корабле, а он только что вернулся с юга Кенеттры, где посещал герцогинь. Я сперва отказался.

У меня подскакивают брови.

– Ты отказал ему?

– Потому что я не поверил ему. – Сержио оканчивает заточку первого ножа и берется за следующий. – Тогда мне было восемнадцать, и я еще не знал, в чем моя сила. Я думал, все разговоры об Элите – пустые домыслы. – Он останавливается и усмехается, потом наклоняет голову к Виолетте. – Ведь наши способности весьма забавны, правда?

В этот момент в нем мало остается от наемника, он выглядит добродушным пареньком, каким, возможно, когда-то и был. Движения точащей нож руки ускоряются.

– Раффаэле пришлось пригласить меня на ужин, чтобы склонить на свою сторону. После этого Энцо продемонстрировал свои способности управлять огнем. Они дали мне тяжелую сумку с золотом. Наверное, с их помощью я впервые и стал наемником.

Виолетта крутит в руках кусок хлеба.

– И так ты присоединился к ним, – подталкивает она его к продолжению.

Сержио пожимает плечами. Ему не хочется повторять то, что и без того ясно.

– Я узнал, что связан с небом – со стихией, которая производит бури. Энцо и Данте научили меня драться. Но прошло шесть месяцев, а я так и не смог овладеть своей силой. – Он резко прекращает точить нож, потом бросает его так, что лезвие глубоко ныряет в землю. Виолетта пугается. – Тренировки стали напряженнее, и тон, каким они со мной разговаривали, изменился. Прошел еще год, и Раффаэле имел личный разговор с Энцо по поводу моей участи. Джемма и Данте очень быстро показали, на что способны, и от меня ожидали того же. – Тут Сержио вздыхает. Он делает большой глоток воды из своей фляжки и смотрит на меня серыми глазами. – Я не знаю, что Раффаэле сказал вам. Сам я не в курсе всех деталей разговора. Знаю только, что однажды вечером Энцо отвел меня в сторону, якобы ради тренировки, и ранил ножом с отравленным лезвием. Следующее, что я помню, – это как проснулся в трюме корабля, плывущего на юг, прочь из Кенеттры. Под рубашку была сунута записка. Но она, мягко говоря, ничего не объясняла.

В наступившей тишине Маджиано откидывается назад и восхищенно оглядывает свои стопки монет, после чего убирает золото в мешок.

– Значит… ты утверждаешь, что не слишком обрадуешься, если в Кенеттре будет править Общество Кинжала.

Я смотрю в одну точку над головой Маджиано. Думаю об Энцо – о том, каким он был: во время тренировок взгляд его становился тяжелым, а потом, когда бы мы ни остались наедине, я всегда видела, насколько принц раним. Нет нужды говорить Сержио, что Раффаэле попросил Энцо убить его, как он просил принца убить меня. Энцо спас нас обоих. Он был по-настоящему сильным лидером, рожденным, чтобы носить корону. Все обожали бы такого короля.

Но если он вернется сейчас, то будет ходить на веревочке за Раффаэле. И если основываться на том немногом, что сказала Джемма, Раффаэле будет контролировать его. Они позволят Бельдану сделать из него игрушечного, ручного короля для Маэвы, и Энцо будет жалкой тенью прежнего себя. От этой мысли у меня что-то сжимается в груди, снова пробуждаются шепотки. Нет, я этого не допущу.