Впрочем, пускать меч в дело сходу не пришлось. Штурмовики передового отряда уже успели расчистить центральную часть стены, так что встречали меня лишь трупы да несколько наших раненых, что пытались друг друга перевязать, подсвечивая себе трофейным факелом. Боевые действия переместились к башням. В левую, так называемую Сигнальную, бойцы первого взвода даже успели ворваться, и основная драка теперь бушевала в караульном помещении. Правая пока держится. Вот ею и займемся.

Я осмотрел бойцов резервного взвода, заканчивавших сбиваться в штурмовую колонну, бросил взгляд на арбалетчиков, что как раз начали перебираться через ров, чтобы скорее занять позиции на стене, и уже собирался скомандовать атаку, когда в городе грохнулось что-то весьма увесистое, громко и веско возвестив о своем прибытии. Повернувшись на шум, понаблюдал как по небу, рассыпая искры, промелькнул очередной рукотворный болид и, описав широкую дугу, приземлился в жилых кварталах где-то в районе южных ворот. Грохоту на этот раз было поменьше, зато в месте падения почти сразу стал разгораться многообещающий пожарчик… Отлично! Значит Бенно, в точном соответствии с планом, начал бомбардировку южной стены и примыкающих к ней городских районов. Под прикрытием этого обстрела третья баталия регуляров будет изображать ложную атаку надвратных башен. Судя по тому, что там уже во всю звонят в гонг, демонстрация проходит успешно. Пускай теперь ирбренцы попробуют разобраться, где наносится главный удар и куда посылать резервы в первую очередь! А мы пока постараемся до минимума сократить им время на раздумья.

Разворачиваюсь к замершим в ожидании приказа солдатам и, указав острием меча направление, даю этим горлорезам максимально простое и понятное распоряжение:

— Вперед, ребята! Режь толстозадых!

Башня, которую нам предстояло атаковать, называлась Свиной. Говорят, из-за того, что в дни осенней ярмарки возле нее располагался загончик с живыми свиньями и прочими поросятами на продажу. Но это так, разве что для общего развития полезно знать. Гораздо важнее для нас было то, что башня в плане представляла собой неправильный пятиугольник, из-за чего сильно смахивала на классический бастион. Соответственно, расположение бойниц позволяло вести эффективный фланкирующий огонь не только по тем, кто только подобрался к стене, но и по тем, кто уже на нее взобрался, как вот мы, например. Собственно, именно этим, то есть обстрелом собравшихся на стене солдат моей роты, гарнизон башни сейчас и занимался. Правда, целили они пока исключительно в бойцов второго взвода, которые, прикрывшись щитами, как раз пытались выломать дверь, ведущую в караульное помещение. До нас у ирбренцев пока еще руки не дошли, но это пока, так что затягивать с завершением штурма не стоило.

Ломиться в караулку, увеличивая толчею на тесном пятачке стены, не имело никакого смысла, потому я повел свежий взвод вниз, к подножию стены, благо широкая каменная лестница позволяла двигаться даже строем по два человека в ряд. Когда бронированная змея штурмовой колонны, погромыхивая чешуйками поднятых над головами щитов, доползла до основания башни, бойцы второго взвода, судя по раздававшимся сверху воплям, как раз вынесли дверь караулки. Нам повторять их подвиг не пришлось — двустворчатые воротца, ведущие на первый, хозяйственный, этаж башни, оказались не заперты. Видать, кто-то из гарнизона драпанул, не дожидаясь окончания побоища, а дверцу за ним закрыть было некому. Ну и спасибо им за это. Мы бы, конечно, и сами справились, но если можно обойтись без лишних телодвижений, то почему бы и нет?

В башне, когда мы туда ввалились, царили мрак, тишина (относительная, понятное дело) и неистребимый запах кладовки. Помещение использовалось как продовольственный склад, соответственно, большая часть внутреннего объема была заполнена мешками с крупой и еще какой-то дрянью. Наверх вела узкая и довольно неудобная лесенка, рассчитанная на то, чтобы максимально осложнить перемещения нападающих, с какой бы стороны они не лезли. Ну да нам выбирать было особо не из чего, так что солдатики, понукаемые сержантом, один за другим потянулись наверх. Я ступил на крутые, словно корабельный трап, ступеньки шестым.

Взбираться наверх со щитом и обнаженным мечом в руках оказалось довольно-таки неудобно, но терпимо — уж точно не хуже, чем на стену по штурмовой лестнице. Самое интересное началось, когда мы достигли второго этажа, где, если судить по корявым лавкам и нарам, располагалась казарма.

Я еще толком не поднялся на этаж — над полом возвышались только голова с плечами, когда сверху, из караулки, с криками и грохотом посыпались ирбренские ополченцы. Приглушённые вопли, с немалым трудом проникавшие через толстые перекрытия, подсказывали, что штурмовики второго взвода таки ворвались на третий этаж, разметав воздвигнутую в дверях баррикаду. Соответственно, нам предстояло разобраться с уцелевшими после их атаки защитниками башни.

Уцелевших оказалось неожиданно много. Видимо, после прорыва сопротивление не затянулось и гарнизон свинской твердыни в полном составе храбро ломанулся на выход.

Двух первых беглецов уложила пятерка бойцов, поднявшаяся на этаж передо мной, но дальше ирбренцы повалили сплошным потоком — лестница, ведущая из казармы в караулку, оказалась не в пример шире того штормтрапа, по которому довелось подыматься нам. В принципе, логично: в случае атаки гарнизон должен быстро прийти на помощь дежурной смене, а для этого нужно в темпе подняться со второго этажа на третий и уже оттуда выбраться на стену. Ну или взобраться еще выше. А вот в кладовку личному составу шастать лишний раз незачем. Нам эта особенность местной архитектуры вышла боком, так как не позволяла быстро ввести в дело основную часть взвода, застрявшую на первом этаже. Пришлось браться за меч и самолично сдерживать толпу одуревших от страха ополченцев, задавшихся целью во что бы то ни стало вырваться из превратившегося в ловушку укрепления.

Первый противник с квадратными от избытка впечатлений глазами налетел на меня, проскочив между разошедшимися в стороны наемниками, когда я еще стоял одной ногой на лестнице. Принимать довольно упитанного бюргера на щит в таком неустойчивом положении было бы не самым лучшим решением, поэтому попытался отмахнуться от него клинком, просто и незатейливо рубанув поперёк лица. Получилось неплохо — удар практически развалил морду надвое. Ирбрендец, заорав, шарахнулся в сторону, а я, наконец, уверенно встал на пол обеими ногами, заодно освобождая дорогу взбирающемуся вслед за мной Гесту.

Дальше дела пошли веселее. Вокруг меня быстро сбилось некое подобие строя, и мы начали постепенно оттеснять ополченцев обратно к лестнице. Бюргеры тоже уплотнились и даже попытались организовать прорыв. Ну или что-то на подобие. Ирбренцы, подгоняемые мордатым здоровяком в отличном нагруднике с довольно богатой чеканкой, поперли вперед как стадо бизонов, чуть не стоптав наш хлипенький заслон.

Первого из них я все же принял на щит. Вернее, двинул со всей дури, опрокинув нахрен вместе с подпиравшим его сзади товарищем. Тут, правда, помогло то, что сразу за спиной второго оказалась лавка, об которую он и запнулся, когда попытался удержать падающего камрада. Но это частности. Главное, что теперь передо мной образовалась шевелящаяся куча-мала, серьезно затруднявшая дальнейшие атаки противника. Не воспользоваться таким шансом было б грешно — Илагон, как известно, не любит растяп.