За счет мертвецов удалось кое-как экипировать «лишенцев». Но в общем и целом дело было дрянь. В отряде осталось тридцать четыре солдата, из них два — абсолютно неспособных к самостоятельному передвижению. Семь человек исчезли, что называется, с концами, пятеро утонули. Была слабая надежда, что кто-то из них объявится, но она постепенно таяла одновременно с понижением уровня воды, плещущейся среди деревьев.

Алварес зычными возгласами собрал вокруг себя человек десять бойцов. Указывая на застрявший между деревьев джип, колеса которого на полметра поднимались над мокрой землей, он приказал освободить машину. Негры взялись за дело — начали раскачивать «гелендваген». Минут через десять послышался треск и скрежет, автомобиль поддался усилиям солдат и тяжело вывалился из ловушки. От нагретого солнцем капота поднимался пар.

Крышку капота подняли и посмотрели на двигатель. Я не мог остаться в стороне, тем более что через пару минут понял, что среди негров нет ни одного более-менее приличного механика. Жоам сопровождал слова недвусмысленными жестами, показывающими, что надо попытаться запустить двигатель.

— Командир, я взгляну? — спросил я.

— Взгляни, — сказал Жоам. — Не знаю, что теперь делать. С этой техникой только Луиш мог справиться, но Луиша сожгли…

— Какова задача? — на всякий случай спросил я.

— До Рузданы километров сто с лишним. Пустяки. Но придется положить переломанных в джип. Вместе с вами.

— Мы пойдем сами…

— Знаю я уже, как вы сами идете… Люди устали. Надо запустить двигатель, и пусть машина идет, пока хватит горючего. Поедут пятеро, включая водителя. Потом машину можно будет бросить… Если мы не возьмем Руздану, она нам больше не понадобится.

Мне так и не удалось запустить двигатель. Мотор джипа чихал и фыркал, но отказывался работать.

— Сплошная вода, — доложил я Жоаму. — Похоже, попала в топливный насос. Я не знаю, как чинить машину в таких условиях.

Алварес пожал плечами и дал команду выступать. В джип, куда положили двоих с переломами, впряглись уже четырнадцать человек. Мы выползли из леса на дорогу и небыстро двинулись вперед. Под ногами чавкала все та же скользкая каша, от испарений дышать было тяжело, но отсутствие дождя все же несколько облегчало движение. По крайней мере, мне так казалось. Я чувствовал в себе достаточно сил, чтобы дойти до Рузданы самостоятельно… Однако мне не хотелось думать, какие задачи поставит передо мной Жоам, когда мы доберемся до цели.

…Лес по обеим сторонам дороги поредел, сама же дорога довольно круто пошла под уклон, в затянутую густым туманом котловину. Жоам выпряг половину «бурлаков» и приказал им придерживать машину сзади, чтобы она не покатилась по грязи вперед. И вдруг какой-то жуткий звук, не то вопль, не то стон, пронесся над котловиной. Видно было, что все бойцы притихли и застыли. Вероятно, они не знали страха, сражаясь с такими же, как они, воинами, но ужас перед неведомым был сильнее их храбрости.

Два солдата что-то встревожено лопотали, показывая на тяжелую пелену впереди.

— Что они говорят? — решил спросить я.

— Опять крестьянские суеверия, — сердито пробурчал Алварес. — Говорят, что в тумане живет некий злой дух, который подсовывает ложную дорогу, а сам ждет путника в конце ее, чтобы расправиться…

— Но что это за звук такой? — недоверчиво спросил Майк.

— Оползень, — уверенно заявил Жоам. — Когда земля после дождя проседает, еще и не такие звуки раздаются…

Выкрикивая не то команды, не то ругательства, а может, все вместе, он восстановил пошатнувшийся боевой дух среди своих людей, и велел им идти дальше. Отряд начал погружаться в туман.

— Идите в машину, оба! — крикнул Алварес. — Это приказ.

Мы загрузились в джип, влекомый солдатами. Видимость была метра два, не больше, а в уши словно кто ваты натолкал — звуки доносились глухо и не понять, откуда.

И снова донесся страшный рев-стон, слегка похожий на гудок старинного паровоза. Хоть туман и заглушал звуки, но я очень хорошо понял, что источник этого шума стал значительно ближе.

Невидимый Жоам что-то громко скомандовал. И затем повторил для нас по-русски:

— Оружие — наизготовку! Снять с предохранителя! Возможно, придется стрелять!

Я щелкнул предохранителем и дослал патрон в патронник, тщетно пытаясь что-то разглядеть в проклятом «молоке», которое стало лишь немногим прозрачнее. Но что странно! Диаметр котловины, заполненной туманом, был, по-моему, не больше ста пятидесяти метров, и мы уже должны были подняться по противоположному ее склону…

И опять раздался страшный рев, на этот раз, как мне показалось, прямо над моей головой. Я поднял голову, одновременно задрав ствол автомата вверх, и увидел, как надо мной метнулась огромная тень. А потом дико завопил кто-то из солдат, завопил так, словно его режут. Крик продолжался секунды три, затем резко оборвался, будто бедняге загнали в рот кляп. Снова метнулась тень, и я, даже сидя в машине, почувствовал, как содрогается земля.

Теперь заорал Жоам.

— Базуку! Быстро! — услышал я крик командира.

Поскольку кричал он по-русски, значит, мог обращаться лишь ко мне или к Майку. Раздумывать было некогда.

Я выпрыгнул из джипа — откуда только силы взялись! — и, распахнув багажник, выдернул оттуда трубу противотанкового ружья.

— Командир! — позвал я.

Из тумана ко мне требовательно протянулись две руки. Я передал базуку и отскочил в сторону. Буквально через секунду полыхнула вспышка, и свист реактивного выхлопа сменился взрывом, произошедшим в нескольких метрах от меня.

Словно великан ударил ладонями по ушам! Я даже присел у борта джипа и схватился за голову — мне показалось, что через ушные раковины выплеснулись наружу мозги. В черепе стоял звон, от которого по всему телу быстро начала распространяться физическая боль.

Сквозь медленно плывущие клубы тумана я увидел громадную — высотой метров десять — тушу. Неужели слон? Такой здоровенный? Больше я ничего не успел подумать, как рядом что-то пронеслось в сопровождении тяжких ударов по земле, и джип с грохотом отлетел в сторону, словно консервная банка, по которой ударил ногой мальчишка. Бегущее чудовище напомнило мне увеличенную до невозможных размеров курицу, которой повар Альбер из Банги отрубил голову и пустил побегать по двору. Точно! Две мощные ноги, две верхние конечности, похожие на птичьи крылья без перьев, и длинная раскачивающаяся шея без головы… Секунда — и монстр исчез.

Я потряс гудящей головой. Было слышно, как галдят бойцы и кто-то стонет. Стонал один из бедняг со сломанными ногами, которого выбросило из джипа при ударе. В быстро редеющем тумане я разглядел, что «Мерседес» лежит кверху колесами, а рядом с ним копошатся двое — еще один переломанный и Майк. Оба, к счастью, остались живы.

Подбежал взволнованный Жоам.

— Жив? — спросил он меня.