добычу и пошел к царю, просить руки его дочери. Его конечно тоже в острог хотели, но когда он показал все, что смог разобрать да Кощееву смерть добыть, пожаловали ему денег и отправили домой, так как царь де, не обещал в обмен на смерть Кощееву свою дочь замуж отдавать.

А царь с яйцом пошел войной на Кощея. Думал, что сможет его запугать, да на свою сторону обратить. Одного не учел, парнишка тот так и не рассказал ему, как яйцо открыть.

Рассвирепел Кощей, да наслал на царя вместе с войском ураган со смерчем, а потом уже яйцо с иглой нашел, да в замке смоем перепрятал, подальше от всяких энтузиастов.

Так и живет Кощей с тех пор в своем замке. Все ему опостылело. Раз в столетие похищает он уже сразу жертву, без импровизаций с царевнам. Книги умные читает, Ягу навещает, пряниками угощает, чтоб не грустила. Вот книг сейчас много стало, говорят, в замок к себе интернет провел и читает теперь круглосуточно всякие романы. Снова подумывает, а не пора ли ему жениться и вообще, может о наследниках подумать время пришло. А то все один, да один, только вот где девицу подходящую найти, кто привыкнуть к нему сможет, он не знает. Видимо зря он тогда за Василисой не пошел. Она-то к нему хоть относилась хорошо, может и полюбила бы со временем… Но как говорится, знал бы, где упасть, соломки бы подстелил.

Жизнь она одна, вот здесь и сейчас. И чтоб не кусать потом локти, жить надо сейчас!

Глава 29

Подытожил Степан свое повествование.

— Жалко Кощея, — вдруг сказала Василиса.

— Почему? — удивилась Мария.

— Мам, ну что ты какая непонятливая? Он уже много лет один, и ему грустно и одиноко. Единственный человек, который его мог полюбить, жил много столетий назад…

— Но он же плохой, царевен похищал, мор на людей насылал…

— Это он от обиды. Люди делают злые вещи, если их сильно обидеть…

— Василиса, что с тобой?

— Все хорошо, просто я немного по-другому теперь на все смотрю, не бывает чего-то полностью плохого, как и чего-то полностью хорошего, вот и на Кощея тоже. Хотя он и не должен был так себя вести по отношению к невиновным, в его горестях, людям. Но все равно, жалко его, несчастный он.

— Понятно, Степан тебе что-то объясняет?

— А что сразу я-то?

— Да, мне Степа о мире рассказывает!

— Эх, сдали меня бедного-несчастного, а ведь я из благих побуждений!

— Степ, ты ведь понимаешь, что Василиса еще маленькая и ей стоит давать информацию более избирательно, для нее мир еще пока должен быть черно-белым.

— Нет! Это может заставить ее в будущем неправильно судить обо всем происходящем. У любой медали есть две стороны, как бы тебе не хотелось этого изменить!

— Дорогие мои! — вмешался Дмитрий. — Давайте договоримся, сейчас! — все посмотрели на мужчину. — Вы сейчас перестанете ссориться и решать, что нужно говорить, а чего нет. Василиса пока должна видеть мир в более ярких цветах, вот пойдет она в школу и, я думаю, для Степиных философствований будет самое время. А сейчас еще рано.

— Хорошо, — насупился чертенок, — тогда я вам больше и сказки рассказывать не буду.

— А вот сказки твои очень хороши и полезны для всех здесь присутствующих! — мужчина внимательно посмотрел на свою жену.

— А я здесь при чем? — не сразу поняла Мария.

— А при том, что великие магические дела, никого до добра не доводят, а могут сделать так, что все потеряешь! — разъяснил Дима.

— Хорошо, а теперь давайте пить чай? Он как раз должен завариться, да и пирог наверно уже поспел, — постаралась изменить общее настроение Маша, что ей благополучно и удалось.

Все начали суетиться и готовиться к их теперь уже фирменному пирогу с яблоками.

Выходные пролетели быстро, и снова наступил понедельник, правда на этот раз более спокойный, чем обычно, от чего Мария чуть не проспала свой подъем. В доме было подозрительно тихо. Когда она пришла на кухню, то застала весьма забавную картину, Степан пытался что-то втолковать домовым. Василиса с отцом уже позавтракали и уехали.

— Степ, что случилось?

— Они! Они! Книгу заказали!

— Это как? — не сразу поняла Мария.

— Вот, у тебя учетка здесь осталась и они заказали!

— Дайте посмотрю? — девушка углубилась в ноутбук, и точно, в одном достаточно популярном маркетплейсе, домовые нашли книгу по кулинарии и заказали ее, — Ну ничего, она не дорогая, и мы ее с тобой, Степа, получим. А вам в следующий раз наказ, прежде чем что-то покупать, надо у меня разрешения спросить.

— Мы думали посмотрим просто… — потупились домовые.

А Мария улыбнулась и поняла, что это будет прекрасным поводом съездить к маме и отвезти ей Казимира.

— Так, что у нас на завтрак? — развеяла напряженную атмосферу Маша, а чертенок немного надулся из-за такого попустительства.

После завтрака дорога в офис, как ковер, сама стелилась. И у самых дверей их встретил Денис. Парню стало определенно лучше. Он мялся и как-то нерешительно перекладывал из руки в руку коробку конфет.

— Я вот поблагодарить пришел.

Маша смотрела на это весьма скептически, но Степан приободрил ее, чтоб она все же взяла сей дар.

— Я как-то и не ожидал, что мне так полегчает.

— Тебя учить надо, что сразу после обряда никому ничего не рассказывать?

— Я не об этом, просто благодарю вас от всего сердца.

— Ты лучше теперь новый перекресток ищи…

— Почему это? — насупился парень. — Я же все правильно сделал!

— Как ты драпал, над тобой все черти ржали, и больше они тебе точно помогать не будут, так как показал ты себя профнепригодным!

— Но же старался!

— Благими намерениями… Иди уже. Тебе еще кучу проблем решать надо…

— А… Я вот что спросить хотел. Может я вам дар передам свой?

— А ты чего, уже на тот свет собрался?

— Нет конечно! Я думал так можно отдать!

— Так отдать нельзя. Но я подумаю! — хищно улыбнулась девушка, и парень, еще раз поклонившись, быстро покинул ее офис.

— Степ, будешь конфетку?

— Конечно! Он же действительно “от чистого сердца”, столько энергии вложил!

— Может мне не есть?

— Ешь, я в хорошем смысле.

И попробовав, Мария поняла, о чем говорил чертенок, от конфеток текла энергия, как из источника. Нет, конечно и от других таких подарков чувствовалась энергия, но эти, от человека со способностями, были особенные.

— Запоминай, даже если ты в человеке дар не заметишь, то его благодарность всегда такая на вкус будет.

— Кстати, пока есть время, ты