они отправят в первых рядах в качестве пушечного мяса, а то и вовсе скорбят своим монстрам. А ты что, бежать надумал?

— Нет. Мне и тут хорошо. Просто интересно пытался ли кто-нибудь бежать, и что из этого вышло?

— Насколько я знаю, многие пытались. Вот только никто не вернулся и больше их никто не видел. Не зная тайги, бежать смысла не имеет, а те кто её знает сами говорят, что бежать бесполезно. Единственный очень мизерный, я бы даже сказал, призрачный шанс отсюда выбраться — это отслужить положенный срок и попытаться вернуться отсюда легально.

— Но, ещё не было никого, кто бы смог дослужить свой срок и при этом выжить?

— Так и есть. Поэтому большинство даже не пытаются сбежать. Предпочитают пожить чуть подольше и умереть имея крышу над головой и полноценное питание. Мы все понимаем, что отсюда нам уже не выбраться, но каждый из нас надеется, что вот ему-то уж точно повезёт и он сможет вернуться в большой мир.

— Командир, а вы случаем не ссорились с кем-нибудь из командования гарнизоном в последнее время?

— Было дело. Нам сказали, чтобы мы приносили с каждого задания трофеи с монстров и призывателей. А как мы это сделаем, когда у нас не всегда есть возможность уйти целыми? Мы постоянно несём потери. Невозможно в таких условиях собирать ещё и трофеи. Прихватываем, конечно, что успеваем, но это получается не каждый раз и удаётся прихватить совсем немного. Чаще всего мы отступаем, не выполнив задания, но при этом наносим хоть какой-то урон противнику. А в этот раз командование приказало выполнить задачу или не возвращаться.

— Это только ты отказался приносить трофеи?

— Не только я. Все, кто здесь находится, кроме вас тоже отказались. Хотя нет, мы не отказывались. Мы просто не можем приносить каждый раз трофеи. Это нереально.

— Понятно. Я тебе сейчас кое-что расскажу, а ты подумай. Дело в том, что мы впятером с самого начала отказались отдавать что-либо командованию из личных вещей. Тогда нас попытались засунуть туда, откуда мы живьём уже не должны были выбраться. А мы не только выбрались, но и прихватили с собой много трофеев, и это очень понравилось командованию.

Разумеется, парни от этого ничего не получили, кроме довольно вкусного ужина. А вот я вольный доброволец и мне положена часть добычи. Понятно, что эту часть сильно преуменьшили, но это не так важно. Важно то, что меня отправили сюда вместе с вами. Другими словами командование гарнизона попыталось от нас избавиться. Ты это понимаешь?

— Конечно, понимаю. Мы все прекрасно знали, что сегодня умрём. Мы не первые, кто не выполнил приказа по сбору трофеев и видели, что бывает, если этот приказ не выполнить. Вот только ты нарушил все планы командования и, честно говоря, я безумно рад этому, как и каждый, кто сегодня выжил из нашего отряда. Мы все искренне благодарны тебе.

— Отсюда следует вывод, что местное командование творит всё что хочет, и никто не может его за это наказать. Вот только у меня возникает вопрос, почему до сих пор они никак не спалились? Ведь, наверняка, командование этой организации отправляет сюда своих людей с проверками. Не может быть, чтобы они пустили здесь всё на самотек. Я ведь прав?

Глава 13

Российская Империя.

— Прав. Я не могу утверждать точно, но ходят слухи, что местное командование в курсе даже неожиданных проверок. И перед любой проверкой проводится чистки. Те, в ком хоть немного сомневаются отправляются на убой на задания, с которых не возвращаются, а те, кто остаётся прекрасно осознают что их ждёт, в случае если они скажут хоть что-то не то, что от них требуется. Вот так и проходят любую проверку.

Относительно содержания у них всё честно. Кормят нас хорошо, условия для жизни отличные, а всё остальное благополучно скрывается.

— Ясно. Спасибо тебе, ты очень помог.

— Ты планируешь выбраться отсюда живьём?

— Размышляю над этим.

— Буду рад, если это хотя бы тебе одному удастся, — честно сообщил Ян, а я задумался.

Для начала мне необходимо отслужить тут месяц, чтобы мне смогли выдать новые документы. Впрочем, уже меньше месяца. А дальше мне придётся связаться с внешним миром, чтобы выбраться отсюда, потому что по-хорошему меня никто не выпустит. Не удивлюсь, если они уже отчитались о том, что я, и все, кто сегодня пошли на это задание уже мертвы.

Но это ещё половина проблемы. Подобные ловушки нельзя провернуть в одностороннем порядке, потому что знать о том, что сюда прибудет такое войско и устроит здесь ловушку не может никто. А это значит, что местная администрация в сговоре с местными нелегальными призывателями. Кажется, я понял, почему отсюда никто не возвращается. Такая информация просто не должна стать достоянием не то что общественности, а даже внешнего руководства местного гарнизона, ни имеющего с этой кормушки доходов.

— У меня есть к тебе предложение. Я ничего не могу обещать, но я собираюсь отсюда выбраться по завершении срока своей службы. И если у вас есть такое же желание, то мы можем поработать над этим сообща. Я постараюсь сделать всё, чтобы к тому времени, как вы отслужите, у вас была возможность официально покинуть эту организацию и начать жизнь с чистого листа.

— Ты не первый, кто это пытается сделать. Вот только ни у кого ещё не получилось. Ты ведь не думаешь, что у местного командования нет покровителей среди высших чинов организации?

— Конечно, я так не думаю, но я уверен, что среди высшего командования тоже имеется своя подковёрная возня и кто-то захочет отобрать этот кусок у тех, кто им сейчас владеет.

У меня есть знакомец, который служит в этой организации. Если он не работает на тех, под чьим ведомством сейчас находится этот гарнизон, то у нас есть шанс отсюда выбраться. Нужно будет только собрать доказательства и передать их нужному человеку, когда он сюда прилетит.

Однако признаюсь честно, мой план не даёт никаких гарантий. Если не получится, то я отсюда однозначно смогу выбраться, а вот большинство из вас, нет. При этом меня самого объявят в розыск и назовут преступником. Меня такое не устраивает, я хочу вернуться в большой мир официально с чистыми документами.

Могу пообещать только то, что когда я буду торговаться с этим человеком, одним из моих условий будет ваше